– Это Гольфстрим?
– Йес, – кивает он.
– Вот видишь! – говорю жене. – И кто из нас прав?
– Скажи ему, что он пьян! – подступает та к парню. – Тел хим, хи из дранк!
– Ю дранк! – кивает «сервант».
– Их что, Дуров тут дрессирует?.. Ну-ка, тел ми, что это Гольфстрим!
– Гольфстрим, – соглашается стюард.
– Он алкоголик! – объясняет парню жена.
– Аль-ко-хо-лик! – повторяет улыбчивый юноша.
– Видишь, что чужие люди о тебе думают?
– Тоже мне, эксперт!.. А ну-ка, скажи ей, что это шторм!.. Итц сторм?
– Сторм.
– Съела?.. Ладно, френд, свободен… – хлопаю я парнишку по плечу.
И тот, ухмыляясь, повторяет:
– Сьвободьень.
– Фри, говорю, гоу!
– Фри, гоу! – смеётся он.
– Снимай кандалы, беги с галер, пока не наваляли!
– Дай уже человеку на чай! – вздыхает щедрая жена.
По вечерам отдыхающие нарядны и красивы. Днём же – голы и безобразны.
Ночные возлияния, проступающие наутро – общий бич. Их сгоняют в тренажёрном зале и вновь нагоняют в барах. Сгоняют, чтобы нагнать, и нагоняют, чтоб сгонять. И соскочить с этого вертела невозможно.
– Видимо, тут климат такой, – говорит муж поклонницы Джорджа Клуни, пытаясь вручную разомкнуть себе набрякшие вежды. – Экватор… муссоны… пассаты…
– И пиво, – подсказываю я.
– Тропики, понимаешь? – делает он вид, будто не слышит.
– И пиво!
– Мы даже не потеем. Ты заметил? Мы же тут совсем не потеем… – трёт он себе подмышку и суёт мне ладонь под нос.
– Да-да, – отшатываюсь, – это определённо климат!
– В нас застаивается влага. Вот послушай! – трясёт он руками свой напитый живот. Тот отзывается гулким бульканьем. – Это же надо как-то выводить… Что тут у нас мочегонное?.. Эй, камрад! – кричит он официанту. – Дай-ка нам скорей пива! – И тут же мне: – Пиво же мочегонное, верно?
Расы безуспешно копируют друг друга.
В таком сжатом мирке, как круизный лайнер, это особенно заметно. Европейцы жарятся на солнце, чтобы потемнеть, – и краснеют. Африканцы пудрятся, чтобы побелеть, – и сереют.
Белые танцуют хип-хоп, чёрные – вальс – те и другие неубедительны.
Суетность царит во взглядах, завистливо обшаривающих друг друга.
Темнокожие усердно пьют шотландский виски. Бледнолицые курят гаванские сигары.
Южане выпрямляют и обесцвечивают завитушки смоляных волос и путаются в строгих токсидо. Тогда как северяне заплетают свои жидкие белёсые волосишки мелкими косичками и в цветастых гавайках выглядят полнейшими идиотами.
И только весы с безжалостностью гильотины уравнивают цветную несхожесть. Фунтам всё едино.
– Сгоришь, – говорю я жене.
– Не каркай!
Она на топчане, я – подле.
– Но это же экватор.
– Не каркай!
– У тебя будут ожоги!
– Не каркай!
А к вечеру её знобит.
Она пьёт лекарство и, кутаясь в одеяло, говорит:
– Ну вот, накаркал!
– Завтра Ямайка, – вздыхаю, – и что ты будешь делать?
– Загорать!
– Обуглишься, сумасшедшая.
– Не каркай!
К острову подходим ночью, а высаживаемся на него с рассветом. Жёлтый песок, зелёные холмы… Цепь кряжистых лавчонок и магазинчиков.
– Хотите морских аттракций? – потрясая зонтом, призывно выкрикивает наш гид.
– Почём? – ревёт возбуждённая группа.
Прибывшие желают иметь Ямайку даром.
Гид это знает и вопрос игнорирует.
– Тогда, может, водопады?
– Почём?!
– Ну так возьмите хотя бы тропический парк!
Но искатели экзотических приключений понуры и недоверчивы. Они шарят по торгашу подозрительными взорами.
