– В древних учениях есть поверие, что старшие Ками способны разорвать любые узы, изничтожить нити, запретить священный брак.
Акуто с любопытством приблизился. Лисьи уши появились внезапно и дернулись, когда Оммёдо упомянул Богов. Вокруг него стали часто звучать их чины и имена.
– И? Я что—то должен сделать, смертный?
– Найти того, кто осмелится переступить через себя и разделить ваши души.
Задумавшись, Акуто проводил пальцем по губам, изредка прикусывая ноготь. Итами с интересом наблюдала, как быстро менялся лис: из беспечного, ни чем не заинтересованного демона он тут же стал робким, довольно воспитанным и покладистым. Акуто принял мудрость смертного и готов был склониться, дабы тот действительно помог. Поднявшись, лис пересилил себя и низко поклонился, пряча руки в широкие рукава.
– Я признаю мудрость твою, мастер.
Сохэй усмехнулся.
– Ты имеешь возможность пересечь грань и войти в любой из миров, демон. Отчего ты не обратился к Ками, дабы поведать о случившемся?
– Они не очень—то любят меня.
– Ну не удивительно.
Пожав плечами, Итами не сразу поняла, что сказала это вслух. Чувствуя пристальный взгляд, смертная повернула голову в сторону лиса и, тепло улыбаясь, почесала щеку. Она любила отвечать на любое противоречие, на любые слова, мечтая разозлить демона. Именно так Итами хотела выбраться наружу, вернуться в храм, главное подальше от огненного купола. Но теперь все происходило само собой, словно это стало чем—то привычным и необходимым. Оммёдо видела, как злился лис, насколько сильно тот сжал руки, однако продолжал контролировать пыл. Осознав, что только Сохэй желал помочь в произошедшем, Акуто готов был терпеть каждое слово, которое произносила беспечная смертная. Он сравнивал её с рыбой, что выкинули на сушу и не позволяли вернуться в воды. Мори внимательно смотрел на каждого из них, слегка узнавая некогда живущего Даймё и свою внучку Айко. Только Сайто был нежен, спокойно шел вперед и не думал ощущать злобу, когда Айко сбивалась с пути или была зла. Акуто же погряз во скверне. Каждая часть его тела полностью прониклась песнями тьмы, желая отстраниться от всех возможных благ, что могла преподнести судьба.
Мори достал из пояса талисман. Итами тут же потеряла интерес к лису. Сев чуть ближе, Оммёдо с нескрываемым интересом наблюдала за каждым движением, повторяла каждый сгиб пальца, заставляя лиса рассмеяться. Акуто второй раз видел, насколько предана эта душа своему ремеслу. Искусство Оммёдо – древнее, тяжелое. В нем можно либо возвыситься, либо пасть низ, полностью теряя рассудок и самого себя. Итами знала это, посему поглощала знания, изучала фолианты и перечитывала сутры, оставленные основателем – Сэймэем. Именно в его трактатах сказано, что только тот, кто прошел обряд очищения – способен стать мастером. Оммёдо на миг дернулась, ощущая жжение в области глаза. Хотелось сильно чесать его, чуть ли не раздирая кожу. Мори с непониманием смотрел за каждым движением ученицы.
– Я могу уменьшить вашу зависимость друг от друга.
– Я не зависим от этой смертной.
– Учитель, отчего вы могли такое подумать? Я никогда не питала чувств к этому лису.
– Интересно, кто же тогда пришел в мой храм, а не явился сюда?
– Это было наитие. Твои следы всюду, как их никто не замечает, не понимаю.
– Тебе не чем понимать. Ты – глупая смертная. Прими это и живи дальше, пока я разбираюсь с этим нелепым обстоятельством.
