– Восхищаюсь вашей высокой нравственностью! Кстати, о служебном расследовании. Откуда в приватах камеры? Разве вы не знаете, что это запрещено?
– Они для вида. Чтобы клиенты не слишком распускали руки. Возможно, кто-то из девушек знает, что они отключены.
– Зачем вы велели охране уничтожить все записи с камер в заведении?
– Что за глупости! – изумление было действительно искренним. Она не могла ожидать, что охрана начнет болтать полиции.
– Оба сотрудника вашей службы безопасности, независимо друг от друга это подтвердили.
– Не понимаю, о чем вы, детектив.
Рейнольдсу, должно быть, надоели игры. Он поднял сердитый взгляд от планшета, в котором делал заметки.
– Мисс Брок, не хотите пригласить своего адвоката?
– Нет, детектив, благодарю. Я уверена, вы объясните мне, в чем дело, с какой стати вы ворвались в мое заведение. Я объясню вам, что это забавное недоразумение, и мы поедем по домам. Нежиться в кровати, – сладко добавила она с томной улыбкой.
На мгновение Дэн застыл, вглядываясь в ее лицо. В следующий миг оглушительный удар по столу заставил ее подпрыгнуть от испуга.
– Оставьте шлюшьи приемчики для клиентов, мисс Брок! – рявкнул он. – Мы давно ведем наблюдение за борделем, который вы прикрываете стриптизом и массажем. И за Фернандо, который является фактическим хозяином этого всего, мы тоже давно следим. Он должен был вывести нас на тех, кто сверху. Но сегодня его пришили. В вашем кабинете!
С этими словами он начал швырять на стол распечатанные фотографии с места убийства.
– Ваши рабочие документы залиты его кровью.
«Вечно он разводил бардак в моем кабинете», – с досадой подумала Кэс, глядя на фото.
– Ваша именная ручка воткнута ему в глаз едва ли не до затылка, – он бросил фото с соответствующим изображением.
Кэс поморщилась.
– А его кишки выпущены при помощи ножа. – На столе появился коллекционный охотничий нож в пластиковом пакете для улик. – Эта вещь вам знакома?
– Да. Этот нож лежал на полке стеллажа в моем кабинете. Мне его подарили.
– Кто подарил?
– Мистер Фернандо.
– Он ваш клиент?
– Заглядывал в клуб время от времени.
– А в кабинете кто для него танцевал? – Снова гадкий акцент на этом слове. – Вы?
– Я не танцую для клиентов. Даже для особых.
– Что он делал в кабинете?
– Попросил мою лучшую танцовщицу и место, где можно поговорить о делах без лишних ушей.
– Вы сами слышите, что несете?
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Грохнули нашу наживку. В вашем гадюшнике. Сорвано большое дело, и я страшно зол.
Кэс обиженно надула губы и издевательски протянула:
– Очень жаль. Но я ничем не могу помочь.
Детектив встал и через стол навис над ней.
– Эти твои сраные игры меня уже задолбали! – Он говорил все громче, и теперь его голос резал слух и болью отзывался в голове, которую еще не до конца отпустила дымовая завеса. – Рассказать, сколько тебе светит, мадам? За организацию борделя, за отмывание денег при помощи массажного салона. Ты можешь кривляться сколько угодно, но чем дольше ты отнекиваешься, тем меньше у тебя шансов выйди сухой из этой помойной воды.
– Обязательно кричать? – невозмутимо спросила Кэс.
– Рассказывай, – рявкнул Дэн прямо ей в лицо.
Кэссиди еще сильнее откинулась на спинку стула и посмотрела в зеркало Гезелла.
– А когда придет добрый коп? Злой своими воплями меня оглушил. А у меня страшно раскалывается голова.
Рейнольдс одним движением оказался рядом, присел перед Кэс на корточки и дернул за ножки стула, подтянув девушку к себе.
