Стратег разместился в сторонке и попросил хамернапа:
– Расскажи о них.
И хамернап говорил:
– Это историки-броны, которые гипертрофируют. Они берут любое событие или момент и потом его гипертрофируют по-своему…
– И этому учат как-то?
– Для этого главное природные склонности иметь.
– А эти катуши как-то используются?
– Один катуш у них – как взгляд на событие, потом из многих катушей можно цельное событие смотать, каким оно было. Истории они закапывают в землю рядом с собой, оставляя только ниточку, самый край. Видите, это как будто трава вокруг, но это всё информация – так у нас история хранится.
– Но зачем это надо – гипертрофировать?
– Так события погниют все, если будут в натуральном виде…
– Теперь я понял немного.
Сэвен подошёл осторожно, стараясь не примять эту информационную траву, и немного подслушал, что там обсуждали (функцию репутации, галерейные леса, новые коктейли с экстрактом дождя).
– Какие они интересные, – сказал задумчиво. – Сколько мне ещё познавать… А вот это кто? – стратег указал на пожилого брона, который сидел с краю общей линии.
– Это старший историк. Можете у него тоже поспрашивать.
Сэвен подошёл к историку за интервью.
– Здравствуйте, я бы хотел поспрашивать тоже…
– Ну так и поспрашивайте.
– Вот интересует меня подробнее, зачем вы её закапываете, историю?
– Чтобы она не валялась под ногами.
– Хорошо, а вот скажите, чем история бронов отличается от человеческой?
– Способом создания. Человеческая история состоит из большого количества тоннелей, по которым нужно чутко пройти, чтобы обнаружить в конце этого тоннеля в себе человека, который приобрёл одно-единственное знание: как ходить по тоннелям. Люди забыли о том, что вокруг свободное пространство, что они свободны и могут создать тут всё, что пожелают, в этом свободном пространстве. Но люди продолжают строить в тоннелях, и хоть там места мало и света мало, но они всё строят и строят там, тратя жизни многих поколений только на то, чтобы пробить в этом тоннеле пару стен. А ведь всё, что нужно было бы сделать, – это понять, что никакого тоннеля нет. Есть узловые точки, есть события, от которых тянется нить, и людям надо просто поймать эту нить, а не перематываться ею с головы до ног, утрачивая способность ходить. Броны же строят изначально в свободном пространстве, они не задавлены нитками событий, но при этом всегда имеют представление о том, что в каждом из катушей. Так рождается чистая история.
– Чистая история?
– Это Фе. Что такое обычная история? Можно сравнить её со вкусом корневина: нельзя всеобщему объяснить этот вкус, все будут его по-разному воспринимать, так и история – всегда будет через пальцы жизни сыпаться. Это не то, что Фе. Фе – это чистые мысли изначально, ни через что не пропущенные, оригинал. Мы не объясняем Фе, но броны сами её чувствуют.
– А вы не пытались что-то для людей придумать?
– Мы хотели создать такое пространство, где историю можно было бы в существа встраивать искусственным путём, но это оказалось невозможно. Тогда мы изменили направление мыслей и открыли конус события, в нём история мгновенна. Вы попадаете в конус события, и для вас это чистая история, пока вы в нём.
– Как это можно понять, что вы в конусе события?
– Когда вы видите целиком всю картинку – пропитое, будущее и настоящее. Только так можно понимать историю, а не через дырявые лупы, приставленные к глазам режима, как у людей заведено. Какой-то человек садится за стол и начинает воевать, межевать государства, уточнять границы, развивать и рушить экономики – это он так историю пишет, но он не историю пишет, а отображает удобный ему набор информации. В итоге получается смоделированная историческая реальность, пространство с антропоморфным поведением, которое почти бесполезно для всех…
