– Откуда ты…?
– Я слышала ваш разговор в автобусе. Любопытство, что поделать, – взмахнула она кистью руки.
Я постучала в кабинет и заглянула внутрь. Внутри сидела женщина-врач средних лет, склонившись над бумагами.
– Извините, можно? У меня обследование от школы, – я помахала карточкой в руке.
– Школа? Ах, да, школьники. Входите, – сориентировалась она. Я вошла внутрь, Камилла следом. Я села на стул рядом с врачом, а Камилла на скамейку у стены.
Женщина отложила бумаги, встала, взяла у меня мою карту.
– Мисс Лия Фарелл, а я миссис Ган. Давайте проверим вас, – она взяла из шкафчика инструменты и подошла ко мне.
Миссис Ган проверила мои уши, нос, пощупала руками горло, поинтересовалась, есть ли у меня хронические заболевания этих органов. Не выявив поводов для беспокойства, она начеркала в моей карточке пару слов и отпустила меня. Я поменялась местами с подругой, и Камилла села перед ней.
– Мисс Камилла Смит. Знакомое имя. Вашу маму, случайно, зовут не Элеонора?
– Да, а что?
– Она моя подруга по институту. А вы, мисс, так напоминаете мне её в молодости, – сказала врач, и Камилла удивилась.
– Не знала, что мама училась в мединституте. Она мне ничего об этом не рассказывала.
– Она училась, но ушла после первого курса в академический отпуск, но так и не вернулась после него. Она была беременна вами.
– О, – глаза Камиллы чуть не полезли на лоб. Она была потрясена. Меня эта история тоже удивила. Нет, я знала, что мама Камиллы растила её без отца, пока потом не встретила Барри, который стал отчимом Камилле. Сама Камилла об отце почти ничего не знала, а всякий раз, когда она хотела выведать что-то о нём у матери, та переводила разговор в другое русло или избегала его.
Миссис Ган осмотрела мою подругу, задала ей те же вопросы и стала записывать в её карточке что-то. Я видела, как Камилла хотела спросить её.
– Извините, – начала она. – А вы не помните, с кем встречалась моя мама тогда, в институте? У неё же был какой-то парень, ведь так?
– О, твоя мама была одной из первых красавиц. Многие пытались заслужить её, но она выбрала лишь одного. Его звали Оливер Мур. Он учился на факультете психотерапии и психологии. Их роман начался на первом курсе, пока что-то их не разлучило. Об этом мне неизвестно.
Камилла переваривала полученную информацию. Когда врач закончила заполнение карточки Камиллы, мы попрощались с ней и вышли из кабинета.
– И что теперь? – спросила я через некоторое время. Мы шли в кабинет гинеколога, самый нелюбимый кабинет всех девочек. Камилла выглядела очень спокойной и уверенной в себе, хотя внутри кипел вулкан. Она отлично умела маскировать свои чувства за маской уверенности и безразличия.
– Что «что теперь»? – спросила она, делая вид, что не понимает, но за все годы дружбы я изучила её. – Ты о чём?
– Только не говори, что тебе всё равно. Ты теперь не оставишь эту тему, пока не отыщешь его, своего отца.
– Не думаю, что это будет разумно – за все эти годы он ни разу не дал о себе знать. Я не думаю, что ему есть до меня дело, – ответила Кэм, и в её голосе проскальзывали нотки обиды и грусти. Она чувствовала себя брошенной. Её долгие годы терзала мысль, что отец бросил её мать из-за беременности, из-за Камиллы. Она думала, что это её вина.
– Но просто попытаться всё же стоит, – сказала я. Мы уже подошли к кабинету гинекологии. Перед нами сидели в очереди две девочки старшеклассницы из параллельного класса, Тесса и Аманда. Мы заняли места рядом с ними на стульях. – А потом уже решишь, стоит ли знакомиться с ним.
