Там кедры врезаются в небо - страница 7

– Да ладно тебе, мы же охотоведы, а не охотники. Так в отпуск сходить на месяц. Зачем же мы тогда учимся пять лет?! – парировал Сашка.

– А вот я бы, наверное, смог работать штатным охотником. И заработки, и красота в тайге, и душевное равновесие! – вдруг выдал Лёшка.

– Много вашего брата из города приезжает за романтикой, а потом бегут обратно, как ошпаренные, после первого же сезона! А некоторые ещё и теряются в тайге! – ответил Анатолий.

Лёшка призадумался… Ведь он тоже был городским… Хоть и никогда не был избалованным, и воспитывался больше двором, всё же в лесу бывал редко. К охоте его приучил отец, который хотя родился и вырос в деревне, но не был особым фанатом этого дела. Имел он ружьишко – одностволку двадцатого калибра, ижевку семнадцатую, с длиннющим стволом, цилиндром. Но в лес ездил нечасто, иногда за грибами семью вывозил, а заодно брал ружьё с собой больше для форса. А Лёшка в такие поездки всегда выпрашивал его поохотиться. Отец поначалу боялся, что он заблудится, пацан ведь ещё! Вот и растолковывал ему, как не потеряться в лесу, как ориентирами разными пользоваться, сторонами света, положением солнца на небе. Лёшка вроде и слушал его внимательно, но всё равно больше на свою чуйку всегда рассчитывал. Была у него в голове какая-то своя неведомая система навигации, как у зверя лесного, и выходил он обратно всегда точно туда, где стояла их машина. Отец поначалу удивлялся, а потом перестал сомневаться в его способностях. А Лёшка был фартовый, обязательно своим шестым чувством находил в лесу дичь и добывал то зайца, то рябчиков, то глухаря. Отец же гордился его везением и всегда хвастал своим друзьям и соседям по гаражу, что кроме грибов ещё и дичи настреляли.

– Ну, это ещё посмотреть надо, кто вперед убежит из тайги! – вдруг уверенно ответил Алексей.

– Время всё по местам расставит! – с хитринкой в голосе сказал Толик.

Утром, покидая зимовьё, Лёшка забыл на поленнице свой топор. И вспомнил об этом, уже отойдя от избушки километра на два. Он сказал об этом товарищам и, скинув рюкзак, хотел было бросить и своё ружьё, но Анатолий не дал ему этого сделать:

– В тайге никогда нельзя бросать ружьё! Вдруг шатун придет? А ты ему что, обделанные штаны в морду совать будешь?

– Ага, глаза сразу замазывай, а пока оттирать будет, беги! – добавил Санька.

Лёха молча повесил на плечо ружьё и побежал обратно. Подходя к зимовью, он заметил, как что-то темно-коричневое мелькнуло от избушки в сторону леса…

Он машинально скинул с плеча свою двустволку и спустил предохранитель. Он почувствовал, как бешено заколотилось его сердце. «Хорошо, что взял ружьё!» – мелькнуло в голове. Потихоньку подкравшись к зимовью, он обнаружил свежие следы росомахи. «Вот сволочь! Сидела и ждала, пока мы уйдем!» – подумал он. Пошарив на полке возле входа, он нашёл пару крупных гвоздей, затем забрался по лестнице на лабаз и заколотил намертво своим топором дверцу, где уже был открыт шпингалет. «Теперь-то тебе точно фиг-вам открыть!» – громко сказал он в сторону убежавшего зверя.

Вернувшись в деревню, друзья подкупили себе продуктов. Утром следующего дня вместе с Сашкиным дядькой студенты отправились в ключ Ондоли. В нём стояла большая орехозаготовительная база, с огромным зимовьём-бараком, продуктовым складом и большими сайбами (срубами для хранения шишек), с навесом для складирования кедрового ореха и специальной печью для его сушки. Там их поджидал заведующий Василий Андреев – молодой, энергичный паренёк с небесно-васильковыми глазами, лет двадцати пяти, приехавший в Мензу с Верхнего Чикоя то ли на заработки, то ли в поисках приключений. Вася помог заложить учётные площадки, для чего сводил их в Бородинский ключ. Он был из тех людей, у кого постоянно не закрывается рот, информация сыпалась из него, как из рога изобилия. За пару дней студенты узнали, сколько белок и соболей добыл каждый охотник-любитель на его базе. Что рабочих собак по соболю ни у кого, кроме, конечно, его кобеля, не имелось. Что ему пришлось кастрировать его из-за того, что суки любителей гуляли по очереди, одна за другой, и его охота накрывалась медным тазом, пока он не отвел его в деревню и местный ветеринар не сделал своё чёрное дело. Что с ним добыл он восемнадцать темных соболей и трёх светлых. Что если бы не эти вечные собачьи свадьбы, то мог добыть и втрое больше. Кроме того, они узнали все новости, происходившие в деревне, про гулящих девок и кто из мужиков к какой заходил. В общем – полная картина маслом!