Там в городе - страница 14

«Это кто же тут урчит?» – подумал Там, просыпаясь. Время уже шло к полудню. Этот «кто-то» всё утро урчал, мешая мышонку досмотреть сон. Наконец Там не выдержал, сердито встряхнулся и сел.

Под фуражкой, где он ночевал, было темновато, но в щёлочку снизу проникал свет. Там вгляделся в полумрак: никого, кроме него самого, тут не было. А урчание продолжалось. Оно даже усилилось. И тут мышонок заметил, что звук происходит из его живота.

– Получается, это я сам, что ли, урчу? – пробормотал он и уставился на собственный живот.

Тот урчал самым сердитым образом. Дело в том, что Там никогда ещё не испытывал голода. И только теперь сообразил, что весь вчерашний день ничего не ел, просто ни крошечки.

– Так не пойдёт, – серьёзно сказал мышонок, глядя на живот, – прекрати урчать.

Живот не послушался.

– Ну, хватит. – И мышонок ласково погладил живот лапкой.

Тот ответил совсем яростно.

– Думаешь, ты один есть хочешь? – вздохнул Там. – Я тоже голодный. Потерпи, сейчас поищем что-нибудь на завтрак.

Как только нос мышонка высунулся из-под фуражки, он почувствовал необыкновенный запах. Пахло и сладко, и вкусно, и ещё как-то празднично. От такого аромата даже живот притих.

Там выглянул наружу.

У дороги, возле будки инспектора, стояла лавочка. А на лавочке сидел сам инспектор Аникеев и ел печенье. Он задумчиво доставал золотистые квадратики из картонной коробки и клал в рот.

– Квадратики… – прошептал мышонок.

Что это за штучки, Там не знал, но чувствовал, что квадратики эти – настоящая радость.

Но лицо инспектора радостным не было. Он то морщил лоб, то озабоченно вглядывался в дорогу. Потом вдруг стал озираться, даже привстал, а кусочки, сломавшись в его большой руке, посыпались под лавку.

«Как бы до них добраться? – прикидывал Там. – Дядька этот, видно, потерял что-то. Вот пока он ищет, мне бы и проскользнуть».

Но Там опоздал. На лице инспектора расцвела улыбка. Он наконец заметил свою потерянную фуражку. Оставив коробку на лавочке, Аникеев бодро зашагал к обочине.

Инспектор подошёл, медленно нагнулся и поднял фуражку.

– Ой! – сказал инспектор.

– Ой… – пискнул мышонок.

Инспектор Аникеев развёл руками и замер. В голове он быстро соображал, что ему делать с мышонком. Но Там соображал ещё быстрее. Он подхватил свой рюкзачок и бросился туда, где под лавочкой лежали кусочки квадратиков.

– Не туда! – строго сказал Аникеев. Потому что сомнений у него не было: он был инспектор дорожного движения и точно знал, что мышь должна двигаться в сторону леса, а не на проезжую часть. – Не туда, – повторил он и зашагал следом.

Но мысли о том, куда нужно двигаться, у Тама и инспектора были совершенно разные. Аникеев догнал мышонка, посадил его в фуражку и, держа её в вытянутых руках, понёс к лесу. А мышонок тут же высунулся, собираясь выпрыгнуть.

– Господи… – ахнул он, отшатнувшись от края.

Инспектор был значительного роста, и фуражка в его руках двигалась на такой высоте, что у Тама закружилась голова.

Но как только Аникеев высадил мышонка в траву, тот снова бросился к дороге.

Дальше началось соревнование на выносливость. Инспектор Аникеев был ответственный человек и упорно отлавливал мышонка, относил к лесу и высаживал из фуражки. А Там был голодный мышонок и, высадившись, упорно семенил в сторону завтрака, то есть к дороге. Вот они и бегали от леса к шоссе и обратно. Только в обратную сторону Там ехал в фуражке, а инспектор бежал. Так что ему было труднее.