– Старый добрый йоменский род, мой…! – прокричал Захария Джойнер в ответ. – Они приехали сюда, потому что тюрьмы в Англии были переполнены, и чтобы их не повесили – это была преувеличенная ссылка на поселение группы ссыльных каторжников на восточном побережье в 1683 года – и единственные йомены, которых они видели, были йомены из стражи!
Итак, Захария Джойнер победил, и его победа была не просто триумфом одной половины штата над другой. Это был триумф простого человека – всех безвестных и неизвестных жизней, которые где-то повернули колесо, или взмахнули топором, или вспахали борозду, или проложили тропу и прорубили просеку в пустыне. Это был голос, язык, язык каждого из тех, кто жил, умер и безвестно сгинул на земле – и кто теперь вновь восстал, воплотившись в одном живом человеке, чтобы сказать всем гордым сердцам, жестким шеям и аборигенам, что в конечном счете представители привилегий должны склониться перед настойчивыми правами универсального человечества.
Старая Катоба нашла своего человека.
Глава вторая. Старик в опасности
Захария Джойнер никогда не был склонен к благоговейной обрезке семейных деревьев. Когда он был губернатором Старой Катобы, он часто говорил, что если бы жители восточной части штата меньше думали о том, откуда они родом, и больше – о том, куда они идут, то с ними было бы гораздо легче ужиться.
Он также не терпел попыток возвеличить себя и свою семью в генеалогическом плане. В период расцвета его славы аборигены сделали несколько примирительных предложений, чтобы привлечь самого выдающегося жителя Катобы в свои ряды. Они не осмелились намекнуть, что Зак имеет такое же право, как и все остальные, претендовать на предков в Потерянной колонии, поскольку слишком хорошо знали, что он на это ответит; но они составили довольно грозный отчет о деяниях Джойнеров в анналах истории. Они проследили, как это название восходит к Средним векам. Один из Джойнеров даже доблестно служил на защите короля Ричарда Львиное Сердце, когда великий государь был окружен убийственным войском сарацин перед стенами старого Иерусалима. Они откопали других людей с баронскими титулами и обнаружили, что некоторые из них участвовали в Войне Роз. Среди них были Джойнеры, которые преданно сражались под знаменами короля Карла, а другие столь же преданно – с людьми Кромвеля. С этого момента началась самая ранняя миграция семьи в Виргинию, затем в прибрежные районы Катобы и, наконец, в горные районы Запада. Путем долгих ухищрений все это было соединено в некую цепочку.
Но Захария не был впечатлен. Его комментарий к документу, когда он представил его на рассмотрение и утверждение, был характерно резким и прямолинейным:
– Я не знаю, откуда мы пришли, и, более того, мне на это наплевать. Главное, что мы здесь и сейчас.
В этом был не только хороший демократизм, но и звонкая правда. Ведь в этих словах заключалась главная черта племени Джойнеров. Они были «здесь и сейчас», и без них Катоба была бы немыслима. По сути, они были своего рода семенем дракона. Возможно, у них были и другие, более древние предки, но в своем великолепном качестве «сейчас» – качестве быть тем, кем они были, потому что они были там, где они были, – они были настолько естественной частью западной Катобы, ее жизни, ее речи, ее истории, даже глины ее почвы, что любое другое предыдущее существование для них казалось фантастически отстраненным, призрачным и нереальным.
