Там, за огненной рекой - страница 10

Лиля глубоко вздохнула во сне, даже не подозревая, как близко подобралась к ней тьма.

Где-то там, на большой реке, кашлянув пару раз, уверенно затрещал лодочный мотор. Тот, кто плыл по водам этого странного мира, не боялся ни тумана, ни того, что скрывалось в его глубинах.

Посмертие продолжалось.

Ночной мир за окном жил своей собственной жизнью, полной шёпота, теней и всего того, что ждало нужного часа, чтобы явить себя во всей непостижимой странности.

Потом, через вечность, бледный и водянистый свет втёк в дом сквозь запылённые стёкла, и наступило утро.

Проснувшись, Лиля сразу вспомнила вчерашнее приключение – и поняла, что ничего не боится. Как бы странно это ни звучало, но осознание факта собственной смерти разом её стабилизировало. Это было похоже на то, как если бы после прыжка в тёмную бездну она ударилась ногами о дно – и обнаружила, что на нём можно стоять. Всё непонятное и пугающее получило объяснение – и тем самым утратило над ней власть.

К тому же самое худшее с ней уже произошло. Она умерла. Перешла черту. И теперь, оказавшись на другом берегу, свободна от всех обязательств и привязанностей, а значит, вольна делать с собой что пожелает. Эта мысль наполняла её неожиданной лёгкостью, почти эйфорией. Прошло безразличное оцепенение, в которое она, как муха в паучий кокон, была завернута все три недели пребывания здесь. Тело больше не казалось чужим, мысли – вязкими и беспомощными. Она снова чувствовала себя собой – пусть и совсем другой, новой версией.

Воду из-под крана Лиля решила больше не пить. Пусть сами своим забвением упиваются, а с неё хватит! Мысль это была резкой, почти грубой, но именно тем и нравилась – она снова могла злиться, могла сопротивляться. Ей хотелось двигаться, что-то менять, перекраивать, а то и ломать до основания.

Возврата назад не было, мосты полыхали за её спиной. Точнее, один мост, гори он синим пламенем вместе со своей смородиновой калиной! А раз так, то и смысла смотреть в сторону реки не было никакого. Оттуда никуда не выйти.

Пора разобраться с домом – и двигаться дальше, куда бы дорога ни вела.

Спальня и кухня, совмещённая с небольшой гостиной, давно были изучены вдоль и поперёк, поэтому Лиля засучила рукава и полезла на чердак. Лестница скрипела под ногами, но теперь этот звук не заставлял её вздрагивать. Она и лампадку прихватила, света много не бывает. Да и тепло от неё… Пламя по-прежнему горело ровно, хотя свеча, казалось, совсем не уменьшалась.

На чердачной двери висел массивный замок, покрытый слоем пыли и паутиной. Однако взявшись за него, Лиля с удивлением обнаружила, что он не заперт: дужка просто была вдета в отверстие, но не замкнута. Кто-то сделал вид, что закрыл дверь, но не стал запирать по-настоящему. Какие бы тайны чердак ни таил, хранить их за семью печатями явно не планировали. Вот и славно.

Она толкнула дверь вперёд.

Внутри оказалось не особо темно, но совсем неуютно: просторно, гулко и сквозисто. Воздух здесь был сухим и стоячим, пахнущим древесной трухой и чем-то ещё – сладковатым, затхлым. В стыках между брёвен тонко свистел ветер. Сквозь щелястую крышу нехотя вливался дневной, но безнадёжно сумеречный свет, который не высвечивал, а лишь подчёркивал полумрак.

Лиля порадовалась собственной предусмотрительности и аккуратно покачала лампадкой из стороны в сторону. Огонёк дрогнул, и заострённые тени порскнули по углам, будто испуганные зверьки.