Там, за огненной рекой - страница 18

Пахло прелыми листьями, мхом и чем-то неуловимо знакомым. Живым…

Этот запах ударил в ноздри – внезапный, резкий, болезненно-сладкий. Лиля зажмурилась, втягивая его, пытаясь вспомнить… Что? Детство? Лето? Или просто ощущение, что когда-то она дышала именно так – глубоко, без страха, без оглядки?

Клубок, прокатившись вперёд ещё пару метров, тоже остановился – но сразу же рванул к ней. Он ткнулся в ноги, сердито кольнул шерстинками – и принялся быстро-быстро нарезать круги, то и дело подталкивая её в пятки. Его движения были нетерпеливыми, почти раздражёнными, будто он не понимал, почему она медлит.

«Что ж, в посмертии – только вперёд, – подумала Лиля, сжимая руку на ремне холщовой торбочки. – Пожалуй, пора это сделать девизом».

Она вошла в лесную чащу.

Клубок повёл её по неширокой, двоим не разминуться, тропинке. Земля под ногами была плотной, протоптанной тысячами невидимых шагов. Очевидно, хоженая тропа, изведанная… Вот только кем?

Очередной безответный вопрос повис в воздухе, и Лиля предпочла от него отмахнуться. Дорога есть? Есть. Значит, идём. Куда-то да приведёт.

В потустороннем лесу не было активной многообразной жизни. Ни птицы, ни зверя не водилось в нём и водиться не могло – у животных были свои, отличные от людских, посмертные дороги. Но всё же лес жил хотя бы отчасти.

Деревья здесь, в отличие от тех, что у реки, росли ровные, крепкие и уходили буроватыми кронами на несколько метров ввысь. Их ветви переплетались в причудливые узоры, создавая над головой живой свод. Лиля, несколько месяцев видевшая только серое марево тумана, упивалась вернувшимися красками.

Да, цвет хвои был приглушённым, неярким, но это всё же был зелёный, настоящий цвет.

А ещё лес полнился теми самыми запахами, которые она уловила ещё в начале бора: тонким ароматом прелой листвы, волглостью поздних грибов, горчинкой опавшей хвои.

Это было так по-настоящему, что на её глаза навернулись слёзы. Деревья раздвоились и поплыли, а Лиля плакала и улыбалась. Пожалуй, на мгновение она испытала что-то, похожее на счастье.

Но лес не был безопасным.

Туман здесь, видимо, терял свою силу, потому что до самых сумерек Лиля его не видела. Но едва небо потускнело, и сгустились тени, между деревьев зазмеились белёсые нити: туман споро прорастал из земли, как ядовитая плесень.

За спиной Лили, совсем близко, сухо щёлкнула надломанная ветка, и послышался уже знакомый смешок. «Кхи-и-кхи-и-и…».

Хтонь-рукодельница пожаловала.

Лиля резко обернулась, но увидела лишь, как между деревьев мелькнуло что-то угловатое, и исчезло в мгновение ока.

Она поспешно достала лампадку. Защитить та, конечно, никак не могла, но сдаваться без боя было не в Лилиных правилах. Про крайней мере, со светом она хотя бы будет видеть, с кем имеет дело. Подняв лампаду повыше, Лиля провела слабым лучом по ближайшим деревьям.

Пламя дрогнуло, но тут же взвилось уверенно, и хтонь, негромко пискнув, ломанулась в чащу – только ветки затрещали.

«Ну вот и славно», – кивнула Лиля. Попутчиков она не искала, тем более куролапых.

Клубок нетерпеливо запрыгал в паре метров от неё. Торопил. Темнота всё прибывала, загустевала, как передержанная чайная заварка. Запах прелой листвы и грибов усилился, к нему добавился странный, тревожный, какой-то звериный оттенок. В сплетениях ветвей Лиле померещились зеленоватые огоньки, похожие на зависшие в воздухе капли ядовитого мёда.