Там, за огненной рекой - страница 3

Потом до неё дошло, что он имел в виду логотип «Prada» на её свитере. Она резко запахнула куртку и отступила назад.

– Э-э, дамочка, да не парься ты так! Не трону я тебя! Я ж при исполнении. Да и вообще… – мужчина отвернулся и длинно цвыркнул слюной.

И тут же заорал:

– Ну ты посмотри, что творит, а?! Я вот тебе, стервец ты такой! А ну вон пошёл! Вон пошёл с моста, тебе говорю!

Он сорвался с места и побежал вдоль берега, гулко тупая неудобной обувкой. Сапоги его смешно чвакали по раскисшей глине.

Лиля медленно повернулась вслед. Слева, метрах в пятидесяти, действительно темнел мост, вздымаясь над водой исполинской незавершённой аркой. Примерно треть его терялась в серой пелене тумана. Видимая Лиле часть состояла из сегментов – кованых дуг, соединённых друг с другом массивными заклёпками. Опоры острыми клинками вонзались в речное дно. По обеим сторонам моста тянулись высокие перила, отлитые из того же тёмного металла, что и сам мост. Они состояли из тонких, почти ажурных прутьев, переплетённых в замысловатые узоры.

В общем, серьёзное было сооружение. Подавляющее, можно сказать. Как она его сразу-то не заметила?

Теряясь в догадках, Лиля двинулась вслед за странным дядькой. Ноги в лёгких «адиках» сразу же разъехались, но, совершив почти балетный пируэт, она устояла. Не уронила в грязь лицом, можно сказать!

Рыбак-маньяк, он же псих-одиночка, уже добежал до начала моста и пригрозил кому-то кулаком.

– Ты чего тут, а? Где твоё место, псина ты сутулая? Место, говорю, место! А ну пош-шёл!

Ответом ему было восторженное визжание: странное такое, с эхом, словно бы на три голоса сразу. Похоже, хозяина своего «псина сутулая» нескрываемо обожала.

При ближайшем рассмотрении мост выглядел ещё внушительнее. Матово-чёрный, он казался обжигающе-холодным, но если всмотреться, в сплаве можно было заметить глухой багровый отсвет. Перила, сотканные из витиеватых узоров, выглядели декоративными, но стоило лишь отвести взгляд, как за ними начинали шевелиться тени, словно кто-то стоял там, прикрытый металлическим кружевом.

Узоры ограды гипнотизировали: чем дольше Лиля на них смотрела, тем больше деталей проступало. Вот чья-то рука тянется сквозь прутья, вот распахивается в немом крике рот… Но стоило ей попытаться разглядеть их, как они исчезали, оставляя лишь холодный металл.

Едва Лиля ступила на мост, как по его поверхности побежали тонкие огненные прожилки, похожие на разливающуюся лаву. Они пульсировали при каждом её движении. Но удивиться этому Лиля не успела, потому что ойкнула и села прямиком на металлическое полотно покрытия. Колени сами подкосились. И было от чего!

Неуклюже прыгая и взмахивая огромными крыльями, на неё неслось здоровенное, чумазое, покрытое рогатистой чешуей существо о трёх головах и о трёх же распахнутых пастях, полных сабельных зубов. К тому же эти пасти ещё и огонь изрыгали.

Лиля обречённо зажмурилась. Финита ля комедия. Социальная изоляция даром не прошла, теперь уже никаких сомнений, вон и глюки подоспели. Выходит, она реально слетела с катушек…

– Фу, Горька! Свои, дурик, свои! Не приставай к человеку!

«Дурик» дохнул жаром и снова счастливо завизжал. На три голоса – сейчас в этом уже не было никаких сомнений. Для галлюцинации он был очень уж основателен в своих проявлениях.

Лиля осторожно открыла глаза. Мужчина молча подал ей руку. Она медленно встала, стараясь держаться за спиной своего неожиданного заступника.