Там, за огненной рекой - страница 6

– Так, всё! Спасибо за содержательную беседу, но мне тоже пора! – Лиля решительно шагнула на мост. Металл угрозно загудел.

Перевозчик грустно усмехнулся.

– Ну да, я бы удивился, если б ты сразу поверила. Твоя амнезия говорит сама за себя. Ты же всю жизнь отрицала собственный опыт, да?

Лиля независимо дёрнула плечом. Её личная жизнь его не касается, вообще-то.

– Ладно, сходи до конца моста. Если дойдёшь, конечно. Убедись сама, что выхода нет. Заодно поймёшь, почему Калинов мост так называется. Тут не радуга, знаешь ли. Да и Горька – не пушистый щеночек, которого ты так горько оплакивала в семь лет. Это мир мёртвых, зайка, тут всё по-взрослому.

Устав с ним пререкаться, Лиля взялась за поручень, обнаружив, что тот ощутимо тёплый, и пошла, медленно переставляя ноги. Идти почему-то было очень тяжело, будто она продавливала себя через вязкий молочный кисель неньютоновской жидкости. Кроме того, с каждым шагом поручень, а вслед за ним и металл под ногами становились лишь горячее. Лавовые прожилки из-под её ног змеились всё гуще. В некоторых местах металл вовсю пузырился, будто под ним бурлила раскалённая субстанция.

Смрад от реки усилился, и метров через двадцать Лиля поняла, что больше не может дышать. Под ногами горело – без всяких метафор. Мост впереди раскалился докрасна. Далеко впереди, где, вероятно, заканчивался мост, пламенела стена огня.

С трудом протолкнув горячий воздух в лёгкие, Лиля мучительно закашлялась и упала на колени. Ноги тут же ожгло. Зашипев от боли, она вскочила и попятилась назад. Потом развернулась.

Перевозчик так и стоял в начале моста: спокойный, выжидающий. В потоках нагретого металлом воздуха черты его лица плавились и изменялись, словно спаситель «заек» никак не мог определиться с текущим обликом. Поймав её взгляд, он отвернулся и неторопливо пошёл на берег.

– Эй! – закричала Лиля и тут же закашлялась. – Подожди! Прошу тебя… – Её снова накрыл приступ кашля. – Я… Я всё поняла! Просто скажи, что мне делать… Пожалуйста!

Он остановился. Посчитав это добрым знаком, Лиля припустила так быстро, как только смогла. Возвращаться оказалось не в пример легче, ноги сами несли.

Когда она поравнялась с перевозчиком, он глухо проговорил, не глядя на неё:

– Раз-два-три-четыре-пять, вышла зайка погулять… Спрашивай. У тебя есть три вопроса. Да только всё без толку, тупишь ты постоянно.

Лиля дёрнулась было от его намеренной грубости, но предпочла не фиксироваться. Больше помощи тут ждать было не от кого.

– Что мне делать сейчас?

Он раздражённо дёрнул щекой.

– Я уже отвечал на этот вопрос, ты невнимательно слушаешь. Ищи свой путь. Где свой путь, там и свой выход. Проще всего начинать поиск от начальной точки. А что у тебя точка начала координат? Правильно, дом.

– Спасибо. Спасибо! Прости, – униженно забормотала Лиля, – я не из вредности же, у меня голова кругом, ну честно. Я же… не каждый же день я умираю.

– Ага… – он покачал головой, – не каждый день, конечно. Но вообще ты довольно регулярно это делаешь.

– А… То есть как? – Лиля даже рот раскрыла от удивления.

– Ну как-как. По-всякому. Когда легко, когда мучительно. Иногда тебе помогают. Если тебе это правда интересно, то сама вспомнишь раньше или позже. Не трать зря моё время. Два вопроса осталось.

– Ладно… – Она понимала, что совершенно не знает, о чём спрашивать. Точнее, вопросов было столько, что вычленить действительно значимый казалось невозможным делом. Но и молчать было неловко, потому она ляпнула первое, что пришло в голову: – Почему я до сих пор дышу, пью и иногда хочу есть?