Там, за огненной рекой - страница 7

Перевозчик закатил глаза.

– Не, ну ты реально, да? Привычки это. Вторая, как известно, натура. Физические привязки отмирают постепенно. Чем больше страстей было при жизни, тем больше у души обременений. Это как блохи у собаки, понимаешь? Пока всех не выгрызешь, будешь постоянно чесаться. Третий вопрос давай, и я погнал.

Лиля смотрела на него – спокойно, с приязнью – уже понимая, что ни один, ни даже тысячи вопросов ничего для неё не исправят, потому что время действительно вышло. Её время вышло – ещё несколько недель назад. Он тоже это знал и просто дал ей небольшую передышку перед шагом в бездну. Он был хороший, в общем-то, мужик. Ну, или кто там: страж, серафим? Ах да, перевозчик. Он не из рыбарей, он по другому ведомству.

Она вздохнула.

– Слушай, а на той стороне что, никто больше не умирает?

Он расплылся в дурацкой улыбке.

– Ага-а-а, всё же заметила! Значит, начинаешь отмораживаться. Освоишься, не зря я в тебя верил.

Лиля улыбнулась в ответ.

– Куда я денусь. И всё же ответь. Мне ведь интересно.

– А тут всё просто, зайка. Квантовая запутанность. – Сказав это, он отступил на пару шагов, сделал плавный взмах рукой, и Лиля с изумлением увидела, как его силуэт расщепился, словно десятки одинаковых изображений наложили одно на одно с микроскопическим смещением. На его лице мгновенно появилась окладистая борода, в глазах всплеснулась невыносимая синева. В следующую секунду этот облик стёрся невидимым ластиком, кожа потемнела, а в углу рта повисла дымящаяся сигара. Он протянул Лиле наливное яблоко и приподнял чёрный цилиндр в шутовском приветствии. Она робко приняла дар, с ужасом наблюдая, как вытягивается и обрастает шерстью его лицо, превращаясь в остроносую собачью морду. Песьеглавец добродушно оскалился и вывалил фиолетовый язык. Ему было жарко. Потом опять вернул себе человеческий облик – но лучше бы собакой остался, ей-богу. На его голове возникло сразу четыре лица, сплошь утыканных глазами и губами. Глаза не синхронно моргали, а рты шевелились, бормоча что-то на десятках неизвестных языков. Этой смены имиджа Лиля уже не вынесла и зажмурилась изо всех сил.

Перевозчик тихо кашлянул, привлекая её внимание. Когда она открыла глаза, он выглядел обычным человеком.

– В общем, диапазон немаленький, как ты понимаешь… Я здесь, я там, я везде. И я же всегда. Сморода, Стикс, Хабур… Сварог, Харон, Анубис, Папа Геде. Азраил. И ещё сотни имён, которые тебе ни о чём не скажут. Ну, и Dead-Мазай по совместительству. Имею же я право на творческий псевдоним? Ибо в свободное от работы время творю дичь, несу чушь, вечно хочу зла и вечно совершаю благо. Трикстер не читатель, трикстер писатель! – Он тихо рассмеялся, затягиваясь вонючей сигарой. – Правда, с моей работой об отпуске можно только мечтать… Десятки тысяч лет, сотни рек, миллиарды душ…

Он выдохнул дымные кольца, и они поплыли в воздухе, нанизываясь одно на одно длинной тающей цепочкой.

– Время это слоёный пирог, щедро нафаршированный вероятностями, развилками, выбранным и отброшенным, – продолжил перевозчик, разогнав дым рукой. – Прошлое, настоящее и будущее существуют одномоментно, а миров, порождаемых развилками выбора, несчётное множество. Существуй я в единственном экземпляре, миссия была бы невыполнима. В скольких вариантах я прямо сейчас пересекаю невозвратную для вас реку, прекратил считать тысячи лет назад. Знаешь почему?