– Ой, да тебя, Раман, всякий из таёжных опознает!
Дикий хохот разорвал тишину раздумий. Под добродушный смех посыпалось:
– Огневолосых никак нельзя в дорогу пущать – тайгу подпалят!
– На снегу рыжих издали видать!
– Ты же, Раман, порол пленных – так они тебя враз припомнят!
– Да-да, и шутки при пленных ох как расшучивал!
– Запамятовал никак, сердешный? С Нети, тысячным, чинно расхаживал и плёткой трунил!
– Эх-эх, Раман! Не судьба тебе подвиг заветный добыть!
Соседи по обеим сторонам от рыжеволосого мужа под руки усадили жертву безобидных шуток. Верховный жрец прищурил глаза, принял хитрый заговорщический вид, повернулся к Адму вполоборота.
– Почтенный совет! Может быть, мы предоставим право выбора попутчиков самой достопочтенной Адму?
Шум стих. Одобрительно застучала боевая бронза по земле. Теперь пятьсот знатных, затаив дыхание, всматривались в старшую жену Таргетая.
– Достойные племён северных… – Адму горделиво подняла голову. – Могу назвать только одно имя. Оставшихся двух укажите вы. Тот, кого я выбрала, связан родственными узами с добрыми долины, знаком он и вождям долинных племён. Дальней кровной роднёй приходится и мне. Отмечен добрый муж за успешное посольство в долину даром почёта от вождя Таргетая.
Адму нашла взглядом Полакку. Указала правой рукой. Муж поднялся с добротной кожаной дорожной сумы, на которой сидел. Вскинул правую руку, приветствуя совет пятисот. Добрые одобрительно зашумели – известен муж. Полакка шагнул. Вынул из другой сумы, висевшей на ремне через плечо, натёртое до золотого блеска круглое бронзовое зеркало. Явил совету. Бронза блеснула в последних лучах закатного светила.
– Тот приснопамятный дар великого вождя Таргетая, что упомянула Адму, в моих руках. – Полакка вложил дар в суму. Верховный жрец коснулся навершием посоха груди Полакки.
– Достойный Полакка станет вторым послом при Адму. Определим должности для сопровождающих?
Поднялись сразу два мужа.
– Совет почтенный, нужен следопыт! – скороговоркой выпалил среднего роста безбородый юноша лет восемнадцати. Светлые волосы тщательно уложены в три косы. Встретив молчаливое понимание, уже спокойнее продолжил: – Всяк средь нас хорош по четвероногому зверю, дорогу к долине тоже многие с завязанными глазами найдут. Не о том мой сказ. Тут особые умения требуются – выискивать следы таёжных двуногих, про то толкую. Следопыт должен знать нравы таёжных. При следопыте – парочку псов или птичку ловчую…
Верховный жрец поднял посох. Указал грозно золотым навершием на юношу. Склонил набок голову. Насмешливо, но ласково спросил:
– Верно, это ты предъявить можешь столь опытного следопыта двуногих, коли вещаешь нам о таёжных следах?
Юноша не растерялся. Гордо поднял голову.
– Совет мудрых, дозвольте покинуть лобное место – представить глазам вашим следопыта с пограничной таёжной межи.
Тут же полетели скорые язвительные и громкие ответы:
– До той межи таёжной пять дней ходу, да и то если поспешать!
– Ой! Извини, мы столько ждать не сможем!
– Уж дюже ноги затекли!
Смешки лёгкой волной пролетели по кругам. Юноша обнадёженно улыбнулся, пригладил рукой косы и с лукавым видом – дескать, и я не хуже шутить могу – скоро покинул совет пятисот.
Второй муж – на голову выше и постарше предыдущего, добрый, лысоватый, лет под тридцать. Речь его неспешная. Говорит, глядя на уходящего товарища:
– Гостит с весны у меня, почтенный совет пятисот, мой давний друг и родственник по матери, из долины… Серьёзный муж, с весомым словом в родах своих… Застал он события значительные – ну, вы, добрые, знаете какие… С приготовлений к походу живёт в доме моём… Проводил гость в поход на Чжоу брата младшего… Лошадь высокую и оружие старое, проверенное, от предков, для воина дал я…
