Норма: от 65 до 80 ударов в минуту,
самая низкая: 40 ударов в минуту.
Некоторые йоги добивались 38 ударов в минуту, но это, скорее, исключительные случаи.
Абсолютный минимум: менее 40 ударов в минуту, наблюдается снижение скорости расхода церебральной жидкости, риск наступления обморока (кратковременная потеря сознания на срок не более двух минут). Как правило, субъект ничего не помнит о случившемся.
Максимум: 200 ударов в минуту минус возраст человека.
Рауль Разорбак.
«Рабочий дневник танатонавтических исследований»
Стоя в черном лимузине, президент Люсиндер улыбался, приветствовал толпу и мучился от боли. Ноготь большого пальца на ноге врос в самое мясо. Не утешала даже мысль, что сам Юлий Цезарь во время грандиозных военных триумфов страдал от подобных превратностей судьбы. А Александр Великий со своим сифилисом? К тому же в ту эпоху никто не знал, как все это лечить…
За спиной Юлия Цезаря всегда стоял раб, который – помимо того, что носил за ним лавровый венок, – должен был регулярно повторять императору на ухо: «Помни, что ты всего лишь человек». Люсиндер обходился без раба. Ему хватало и вросшего ногтя.
Он махал рукоплескавшей толпе, но все время думал о том, как же избавиться от боли. Личный врач рекомендовал хирургическое вмешательство, но глава нации еще ни разу не лежал на операционном столе. Ему не нравилось, что какие-то безликие незнакомцы в масках, вооруженные отточенными бритвами, примутся шуровать в его трепетной плоти, пока он будет спать. Конечно, можно прибегнуть и к особым методам педикюра. Это сулило быстрое избавление, и на операционный стол ложиться не нужно, но резать будут по живому и без наркоза. Это тоже не вызвало у Люсиндера особого энтузиазма.
Сколько проблем, досаждающих человеку! Вечно где-то что-то не так. Ревматизм, кариес, конъюнктивит… На прошлой неделе Люсиндер мучился от очередного приступа язвы.
– Не волнуйся так, Жан, – советовала ему жена. – Ты просто расстроен делами в Южной Америке. Завтра поправишься. Я всегда говорю: «Если ты здоров, то каждый день у тебя болит что-то другое».
Какая чушь! Но она принесла ему горячего молока, и боль в животе утихла. Зато ноготь разболелся сильнее прежнего.
«Да здравствует Люсиндер!» – кричали вокруг. «Президент Люсиндер!» – скандировала толпа. Ох уж этот новый мандат! Скоро надо будет заниматься им вплотную. Выборы не за горами.
Несмотря на проклятый палец, Люсиндер все-таки пережил несколько приятных моментов. Толпу он обожал. Он обнял крошечную розовощекую девочку, которой мать потрясала у него под самым носом. Какой-то мальчуган сунул ему букет цветов, тех самых, которые моментально вызывают аллергию.
Машина вновь тронулась. Президент заставил себя немножко пошевелить пальцами, втиснутыми в новые жесткие туфли, как вдруг какой-то высокий тип в костюме-тройке кинулся к нему с револьвером в руке. В ушах прогремело эхо выстрелов.
«Ну, вот меня и застрелили», – спокойно подумал президент.
Теплая кровь потекла по животу. Люсиндер улыбнулся. Красивый способ войти в Историю. Ему повезло. Не то что его предшественнику, у которого отобрали президентский мандат, когда тот заболел раком предстательной железы.
