Она почти забыла о том, о чём подумала с самого начала: если здесь стоял саркофаг Айрен, то не было скорее всего никаких пространственных исследований. Аврора просто законсервировала свою противницу так же, как в некотором роде законсервировала и Галактиона, рассчитывая, что в случае необходимости вернёт её к жизни.
Подумав об этом, она задала себе ещё один вопрос: «Тогда почему Аврора не сделала этого, когда началась война? Почему предпочла вернуть из ссылки того, кто, как считалось, не просто был главным врагом, но и с самого начала хотел разрушить империю?»
Тот факт, что Аврора, возможно, любила его, имел для Исы малое значение. Она видела в случившемся выбор, который многое говорил ей о собственной наставнице. «Она выбрала тьму», - подумала Иса тихо и устало. «Столько лет она говорила нам о равновесии, о том, что обе стороны имеют право на существование… но, когда пришло время решать, к кому обратиться за помощью, она выбрала тьму».
Иса снова качнула головой, заставляя себя сосредоточиться на реальности. Затем вошла внутрь, ещё раз обошла опустевшую комнату – но только убедилась в том, что некогда здесь стояла криоустановка. Ничего более внятного она понять не смогла.
Вздохнув, вышла к развилке и таким же замысловатым знаком открыла вторую дверь.
Нолан тихо охнул у неё за спиной. Это место заинтересовало его явно больше. Не дождавшись пока Иса войдёт внутрь, он протолкнулся мимо неё, достал телефон и уже в открытую принялся фотографировать украшенные мозаикой стены.
- Кто это? – спросил он.
- Это – четыре Стихии, - устало отозвалась Иса. Подумала, как бы сформулировать покороче и поточней и добавила: - Некогда мы верили, что триединым миром управляет Император Света. И четыре сестры-посланницы, четыре Стихии вершат волю его в Срединном Мире. Гея – сестра Земли, Дейдре – воплощение воды, Ирен – карающий меч Верхнего Мира, воплощение Ветра. И Ардис – жизнь и пламя.
- Похоже на некоторые земные мифы, - заметил Нолан, не прекращая своего занятия.
- Наверное потому, что эти легенды происходят от одного корня.
- Легенды? – уточнил Нолан. – Ты в них не веришь?
Иса не отозвалась. Не обращая на него внимания, она прошла к центру подземной часовни, туда где между колон укрылся ещё один постамент. Этот был совсем другим и сам скорее походил на обрезанную на уровне пояса колонну. На постаменте поверх истлевшей подушки лежал не тронутый временем золотой венец. Сапфиры и рубины торжественно сверкали под светом магических шаров.
- Она не успела его забрать… - тихо проговорила Иса. – Не успела. Она была готова умереть с ним в обнимку, здесь, но ей не позволил Галактион.
Нолан обернулся и подарил ей вопросительный взгляд.
- Это то немногое, что она успела мне рассказать о своих последних днях здесь, - закончила Иса. Она стояла, глядя на древний артефакт и почему-то боялась взять его в руки. Смотрела и не могла избавиться от чувства, что он не предназначен для неё. – Нолан… - вдруг окликнула она.
Нолан наконец закончил фотографировать и, подойдя ближе, остановился с другой стороны венца.
- Что ты чувствуешь, когда смотришь на него? – спросила Иса. – Тебя тянет прикоснуться к нему?
Нолан молчал какое-то время.
- Тянет, - признался он. – Я мало знаю о нём, но, когда смотрю на него, меня посещает чувство, что в нём заключена великая власть. Что с ним в руках я мог бы изменить мир и сделать его таким, о каком всегда мечтал.
