Танец розового фламинго. Сентиментально-авантюрная история о любви - страница 2

Он медленно шел на манящие звуки и вдруг заметил в самом конце перехода нечто, напоминающее видение. Марик приближался, и видение медленно обретало очертания хрупкой девочки. Она была в белом легком платье, ее длинные светлые волосы разливались по плечам, а у висков были подколоты кремовой розой. Марик остановился в оцепенении. Перед ним стоял ангел. Именно так в его представлении должен был выглядеть настоящий ангел. Ангел прекрасно управлялся с флейтой. Прохожие останавливались и, постояв немного, бросали в раскрытый футляр от инструмента монеты, а Ангел, не обращая на них никого внимания, продолжал играть и отдаваться всей душой музыке.

Марик заворожёно смотрел, как её длинные тонкие пальчики легко исполняли заученный танец на тонком стане послушного инструмента. Все в ней было противоположно грязной атмосфере душного перехода: и худенькая фигурка на длинных тоненьких ножках, и это воздушное кремовое платьице, и непонятно откуда залетевшая в эти края экзотическая флейта, плачущая по одинокому пастуху…

Марик сам не заметил, как забыл о своих мрачных мыслях и недавней драке. Что уж тут говорить, а ведь если б не эта драка, не попал бы он сегодня в переход и не встретил бы Лию.

Девочка закончила играть, с улыбкой посмотрела на Марика, улыбнулась и вдруг заливисто засмеялась. Марик понял над чем. Он стоял, открыв рот, застыв в ступоре – наверное, со стороны это выглядело нелепо. Покраснев, он смущенно улыбнулся в ответ, чувствуя себя идиотом, и от этого еще больше смущаясь.

Так они и познакомились. Он узнал, что она часто приходит тайком от родителей сюда с флейтой. Ей это нравилось. И дело оказалось не в карманных деньгах, которые она каждых раз уносила с собой после выступления. Здесь инструмент звучал совсем по-другому, не так как в стенах музыкальной школы или в собственной студии в городской квартире. А потом, как девочка, не избалованная вниманием родителей, которые с головой ушли в собственный бизнес, она нуждалась в зрителе. Тут она получала долю внимания и восхищения, которой ей так не хватало дома.

В оговоренный день Марик приходил на очередное выступление Лии и помогал ей своим молчаливым присутствием. Ему казалось, что он просто должен стоять рядом с ней, чтобы при случае защитить ее от каких-нибудь подонков, которых полно шатается по переходу.

Сегодня издевательства Удальца ничуть не омрачали приподнятого настроения Марика, он знал, что встретится с ней. Марик будет стоять неподалеку и ждать, когда Лия устанет играть. Сегодня они сыграют вместе. За три года, которые Марик провел в детском доме, он ни разу не брал в руки скрипку. Она так и пылилась в черном кожаном футляре под кроватью. Он пару раз пытался сыграть на ней, но звук выходил душераздирающий, словно смычок резал на части его сердце. И он понимал, что дело тут не в канифоли… Но она ему была очень дорога. Скрипка – единственный предмет, который связывал его с воспоминаниями с той, прошлой жизнью.

– Марик, сынок, это тебе! – сказала мама, подозвав его к себе в день шестого дня рождения. Ты научишься играть на ней, и обязательно станешь известным музыкантом.

Эти слова запали в сердце мальчику и ни на минуту в них он с тех пор не сомневался. Он стал посещать музыкальную школу, учиться азам музыки. С терпеливостью и усердием занимался сольфеджио и упрямо повторял гаммы, осваивая музыкальную грамоту. Одноклассники посмеивались над его увлечением, но он мало обращал на это внимание. Он обожал свою мать и хотел исполнить её желание, боясь хоть ненароком расстроить. Долгие месяцы монотонных занятий дали о себе знать. Уже через два года он в числе лучших скрипачей на академических концертах в музыкальной школе. Его стали приглашать на городские торжества, называя гением, подающим большие надежды. В 10 лет он тонко чувствовал инструмент и легко улавливал индивидуальный почерк композитора, умело донести до зрителя особенности Вивальди и Грига, Шопена и Бетховена. Зал рукоплескал стоя, поражаясь столь рано раскрывающемуся таланту. Ценители классической музыки пророчили ему большое будущее.