– Поздравляю, Диан, это было круто! – тоненькая, черноглазая Ирочка улыбается и кажется искренней, но я не успеваю её поблагодарить…
– Ага, очень круто! – злобно выплёвывает длинноногая рыжая мегера, очень взрослая и опасная. – Что, насосала победу, чемпионка сопливая?
В одном нижнем белье и чулках она приближается ко мне, покачивая роскошными бёдрами.
– Девочки, вы чего… перестаньте, – испуганно лепечет Ирочка.
Я стараюсь подавить неприятный страх, а ещё стыд и отвращение от пошлых намёков рыжей. Но проглотить оскорбление не могу и выдаю ответку:
– А ты что же, насосала только на бронзу? Наверняка потому, что много метёшь языком не по назначению, теряешь навыки. Потренируйся со своим партнёром, кобыла престарелая.
Кобыла вдруг всхрапнула, стремительно проскакала ко мне и, грязно ругаясь, вцепилась в волосы. Вот дура – чуть хвост мне не вырвала! Больно, конечно, но я стараюсь не поддаваться панике – зажимаю в кулаке правой руки большой палец, определяю мишень и резко атакую рыжую кобылу в ярко накрашенный прищуренный глаз. А-ш-ш, как же руку больно! Мои волосы теперь свободны, но кисть руки горит от боли. Ирочка испуганно визжит, а Рыжая, сидя на корточках, рычит и прикрывает глаз обеими руками. Внезапно дверь в раздевалку распахивается и врывается толпа.
Ох, откуда, блин, столько?
Спустя полтора часа я всё ещё в раздевалке и всё ещё в алых лоскутках, именуемых платьем. Группа поддержки, надо сказать, у меня получилась мощная. А в качестве тяжёлой артиллерии в мою защиту выступил почётный французский гость, мсье Андре, дав звёздный шанс своей переводчице. Конфликт, в результате, замяли, а пострадавшей рыжей кобыле пригрозили дисквалификацией.
Я бы порадовалась, что всё так замечательно разрешилось, если бы не мама. Как же она, бедная, за меня испугалась! Моя неконфликтная мамочка крепко прижала меня к себе и выглядит такой несчастной и потерянной. Хорошо всё-таки, что с нами рядом Шерхан, он точно придумает как её отвлечь.
Не без труда убедив маму, что всё в порядке, я вручила её заботам Шерхана и осталась в раздевалке со своими близкими подругами. Они долго и горячо мусолят возмутительный инцидент. Дашка смачно матерится, Янка показывает, как бить аккуратно, но сильно, а Танька молча закатывает глаза и ухмыляется.
Я наконец-то снимаю платье и быстро натягиваю серую толстовку. Чёрные джинсы и короткие сапожки завершают скромный ансамбль. Снимая тяжёлый макияж с глаз, я задумалась о маме и чуть не подпрыгнула, когда Дашка заорала мне на ухо:
– Ди, ты что уснула, ты вообще меня слышишь?
Девчонки громко заржали, а Танька, прищурившись, сладенько проворковала:
– Наша шамаханская прынцесска размечталась. Никак призовые подсчитываешь, Динка?
Сейчас меня, как никогда, тяготит её присутствие. Танюха всегда мне отчаянно завидовала и не упускала случая, как бы невзначай, вставить острую шпильку по поводу моей круглой попы и неаристократической смуглости. И если я стараюсь всё перевести в шутку, то мои девчонки никогда не прощают критики в мой адрес. К тому же мы все стали замечать активный интерес Таньки к моему партнёру. Собственно, мне всё равно, но Дашка с Янкой считают это подлым предательством и продолжают её терпеть лишь благодаря мне.
Сам же Витёк считает себя моим парнем и кроме меня никого не замечает. Признаться, меня такой расклад вполне устраивает, тем более пацаны из моего класса пока не доросли до меня ни мозгом, ни ростом – ну, абсолютные дети!
