Терпение – добродетель, которую моя работа вбила в меня так же прочно, как привычку к дешевому виски. И на третью ночь оно было вознаграждено. «Паккарда» Торна не было. Вместо него у служебного входа притормозило невзрачное такси. Через несколько минут из клуба выскользнула Лила. Она была без обычной сценической брони – простое темное пальто, платок, низко надвинутый на лоб. Она быстро огляделась, словно опасаясь чего-то, и нырнула в машину.
Мой старенький двигатель чихнул, но завелся. Время для деликатного эскорта.
Такси не неслось по центральным проспектам, а петляло по тихим, плохо освещенным улочкам, уводя все дальше от сверкающего центра, в те районы, где город уже не старался казаться приличным. Здесь фасады домов были обшарпаны, фонари светили тускло, а тени в подворотнях казались гуще и опаснее. Наконец, машина остановилась у старого доходного дома, зажатого между такой же унылой застройкой и пустырем, заваленным строительным мусором. Лила быстро расплатилась и, не оглядываясь, скрылась в темном подъезде. Такси укатило.
Я припарковался чуть поодаль, заглушил мотор. Несколько минут спустя в одном из окон на третьем этаже зажегся неяркий свет. Шторы были плотно задернуты, но сам факт, что Лила Вэнс, звезда «Синего Гарлема», подруга всемогущего Маркуса Торна, приезжает в такую дыру, говорил о многом. Это явно не то место, где Торн устраивал бы ей любовное гнездышко. Это было что-то другое. Что-то ее, личное. И, возможно, тайное.
Я сидел в машине, наблюдая за этим одиноким светящимся окном. Дождь снова начал накрапывать, мелкий и настырный. Внутри этого дома, в одной из его комнат, находилась женщина, которая держала в своих руках если не все, то многие нити этого дела. И сейчас она была одна. Без Торна. Без охраны клуба. Возможно, без своей обычной маски неприступности.
Искушение было велико – подняться туда немедленно, застать ее врасплох, вытрясти из нее правду. Но что, если я ошибаюсь? Что, если она не одна? Или если мой внезапный визит лишь заставит ее окончательно замкнуться? Этот город научил меня одному: поспешность – лучший друг могильщика. Но и промедление могло стоить слишком дорого. Окно на третьем этаже горело ровным, спокойным светом, словно маяк в бушующем море моих сомнений.
Глава 6: Признание в тусклом свете
Решение созрело мгновенно, острое и холодное, как лезвие ножа. Промедление сейчас было сродни поражению. Я выбрался из машины, и ночь тут же обхватила меня своими сырыми, промозглыми объятиями. Подъезд доходного дома встретил запахом застарелой пыли, кошачьей мочи и чего-то еще, неопределенно-кислого – ароматом бедности и несбывшихся надежд. Тусклая лампочка под потолком бросала дрожащий свет на облупившиеся стены и стертые ступени деревянной лестницы, которая скрипела под моими ногами, словно жалуясь на каждого нового визитера.
Третий этаж. Дверь квартиры, из-под которой пробивалась тонкая полоска света, была обита старым, потрескавшимся дерматином. Ни звонка, ни номера – лишь глазок, темневший, как пустая глазница. Я прислушался. Тишина. Та самая, которая бывает оглушительнее любого крика. Я постучал – два коротких, отчетливых удара.
За дверью послышался шорох, затем шаги – легкие, неуверенные. Пауза.
– Кто там? – голос Лилы Вэнс был тихим, лишенным сценического бархата, почти детским. В нем слышался испуг.
– Детектив Рурк, мисс Вэнс. Нам нужно закончить наш разговор.
