Старший лейтенант провел нас через маленький коридорчик. Маленков, полный мужичок, в расстегнутом френче, выходит из-за стола: «О, армейцы! Давно не виделся с армейцами». Непривычное такое выражение употребил. А мы зачуханные, в шлемофонах… не, ну немного привели себя в порядок, конечно, но никто нас не инструктировал. Комполка сразу докладывает нашу эпопею, что мы уже два месяца здесь загораем, что один полк уже сформировали и отправили и что нам нужно тоже повоевать на Миус-фронте. Тот, может быть, и не знал, что такое Миус-фронт, но это звучало тогда здорово. Маленков выслушал нас довольно внимательно и спросил: «Ну, а если сегодня состав вам подадим?» Мы говорим: «Вот все расчеты, до танка, до машины, до кухни». Он берет трубку, не стал откладывать – этого я никогда не забуду. Называет того генерал-лейтенанта по имени-отчеству и спокойным таким тоном говорит: «Прошу, этих ребят отправьте по возможности немедленно».
Командир полка потом вспоминал частенько: «По возможности немедленно». Что имел в виду Маленков? Выходим и обсуждаем между собой – тут же опять можно сказать, что возможности нет. Прошли мы буквально метров сто, догоняет нас красноармеец с винтовкой, тот, что стоял у вагона: «Товарищ подполковник, разрешите обратиться. Минутку подождите. Вам сейчас принесут документы». Приносят документ, а там резолюция: «Товарищу такому-то не позже такого-то отправить полк Зеленой улицей».
Прибываем на станцию, нас встречает начальник:
– Что вам, хлопцы?
– Вот расчеты на погрузку полка.
– А кто приказал? Пока не получу указание, грузить не буду.
– Как можно решить этот вопрос?
– Ну, как… у нас колес много. Масло нужно, надо подмаслить.
– Что нужно?
Он перечисляет: первое, второе, третье, четвертое…
Как вы думаете, что он первым назвал? Он просил мыло! А у нас мыла завались, по пятьдесят граммов на каждого солдата положено. Когда у тебя триста человек в полку, проблем нет. На втором месте – табак.
– Только не сигареты ваши, мне нужен рассыпной, махорка.
На втором месте оказалась махорка, а на третьем – сахар.
– Это чтобы поехать на фронт – еще и взятку дать? Сегодня это воспринимается с трудом…
– Еще какая взятка. Думаешь, что одну мы дали? Нет, не одну. И сахар пошел. И еще муки он просил, ведро, по-моему… Все передали ему, а тот говорит:
– У вас резерв есть?
– Есть. А тебе зачем?
– Он вам потребуется. На каждом полустанке вас будут задерживать. Вы сразу ставьте на стол! Иначе будет держать сутки и будет не виноват.
В итоге пришлось так откупаться до самого Ростова.
Шли в два эшелона. Первый ушел на сутки раньше. С ним уехал комполка. Я, как начальник штаба, со вторым. И вдруг на одной из станций караул мне докладывает, что у нас ЧП: сбежал экипаж. Точнее сказать, пропал. Танк есть, экипажа нет. А мы уже километров за сто от Сталинграда уехали, если не больше. Обстановочка!
С моей стороны – только назначили человека, и еби его мать, уже такое ЧП. Что делать, телеграфом доложил комполка. А тот уже прибыл в состав корпуса. На следующей станции вручают короткое сообщение: «Двух расстрелять, двух привести». Собрал я народ. Парторг говорит: «Николай Григорьевич, этот экипаж я помню. Они очень сильно бузотерили у нас. Пили много. Я знаю, в каком они жили доме. И хозяюшку помню. Дайте мне четырех автоматчиков». Руками сняли полуторку с платформы. Он на ней укатил…
Этот капитан, парторг, оказался на высоте, сумел без выстрела скрутить их и привезти. Выяснилось, что они пили самогон вместе с хозяйкой, да еще пришла какая-то девка. И уже шли разговоры, чтобы всем экипажем уйти в Сибирь, дезертировать с войны. Пришлось организовать им клетку в одной из машин.
