Читать онлайн Helga Duran - Татарин

– Данияр, не смей приближаться к Никитину! – вопил дядя Тимур.

В ярости он стучал по столу кулаком и едва не выпрыгивал из кресла. В гневе его голос срывался, становясь похожим на ультразвук, который неприятно бил по ушам, вонзаясь в мозг тысячами ржавых игл.

Он вызвал меня в свой кабинет, как нашкодившего мальчишку, как сопливого пацана, которого пытался отчитывать и наставлять на путь истинный. Так частенько бывало в детстве. Дядя Тимур не заметил, что я давно не мальчик? Да и вопросы теперь ко мне далеко не детские.

– Я ждал этого часа пять лет, дядя! – напомнил я. – Пять долгих лет я грезил о мести! И сейчас, когда этот подлый шакал вернулся, ты говоришь мне не трогать его?

Михаил Никитин, подло бежавший из страны пять лет назад, набрался смелости и вернулся. Это лучшее, что случалось со мной за эти годы. Это просто подарок Аллаха!

Мысленно я уже держал в руке его чёрное сердце, буквально ощущал, как оно продолжает биться в моей окровавленной ладони, видел, как корчится эта мразь в предсмертной агонии, испытывая ни с чем не сравнимый кайф. Никто не посмеет встать на моём пути, когда мой заклятый враг пришёл прямо в мои руки, даже дядя Тимур.

– У нас бизнес с Никитиным! Ты забыл об этом, глупый мальчишка? – продолжил верещать дядя.

– У тебя, – поправил я его.

Лично я с Никитиным на одном поле срать бы не присел, а для дяди Тимура деньги не пахнут. Мне было откровенно плевать на деньги, особенно на чужие.

– Мы одна семья, Данияр! Или ты решил выйти из бизнеса? Так и скажи. Хочешь остаться ни с чем? Хочешь оставить сестёр нищими? Что бы сказал твой отец? О, горе мне! Горе!

Излюбленные угрозы и манипуляции дядюшки пошли в ход. Больше всего на свете он любил прикрываться семьёй, вменяя мне раз за разом долги перед ней. Перед семьёй, которой у меня никогда не было.

– Мой отец ничего уже не скажет. Он мёртв.

– Хочешь последовать вслед за ним, Данияр? Хочешь так же сгинуть, не оставив наследников? – дядя понял, что взболтнул лишнего, намекая на моё происхождение, и вскочил из кресла. – Прости, сынок, вырвалось. Конечно же, ты полноценный член нашей семьи, достойный сын своего отца.

Эти слова дяди Тимура больно ударили меня в самое сердце. Много лет меня шпыняли, как незаконнорожденного сына Сулеймана Буслаева, принижая мою значимость, тыкая этим мне в рожу. Но в то же время спрашивали с меня, как с наследника, будто я у Буслаевых вечный должник только потому, что ношу эту же фамилию.

Я устал.

Я больше не хочу ничего этого. Мне не нужны деньги дяди Тимура, не нужно покровительство семьи Буслаевых – такие не нужны. Что это за семья, которая не поддерживает меня в решающий момент?

– Я лишь хочу уберечь тебя, сынок! – положил руку мне на плечо дядя. – Ты последний мужчина в роду. Мне Аллах не дал сыновей, может быть, тебя он любит больше?

Слова дядюшки показались мне лживыми и совершенно неискренними, поэтому я пропустил их мимо ушей.

– Не мешай мне, дядя Тимур. Не лезь в это дело! – предупредил я его.

– Хочешь войны, Данияр?

Дядя Тимур убрал от меня руку и напрягся. Я не был готов к такому повороту событий. Родной дядя объявляет мне войну? Серьёзно? Шакал Никитин, который воткнул нож мне в спину, плюнув тем самым Буслаевым в лицо, оказался дяде дороже племянника? Пусть неродного, пусть я бастард, но всё же…

– А ты хочешь? – дядя ничего не ответил, лишь смотрел теперь на меня с какой-то жалостью. – Оставайся последним из Буслаевых, – спокойно произнёс я, хотя голос предательски задрожал. – Я ухожу из бизнеса и из семьи ухожу. Моли Аллаха, чтобы наши пути не пересеклись.

Повернувшись к двери, я пошёл прочь из кабинета дяди, боясь наговорить ещё более неприятных слов или сделать непоправимое. Я был сейчас не в том состоянии, чтобы говорить вообще с кем-либо, о чём-либо. Всё, чего мне хотелось сейчас – убивать!

– Данияр! – крикнул мне вслед дядя, но я не стал оборачиваться. – Ты ещё пожалеешь об этом, неблагодарный щенок! Не смей возвращаться, пёс безродный! Ты такой же никчёмный, как и твоя мамаша!

На секунду я замер. Кулаки непроизвольно сжались до хруста в костяшках. Я всё мог стерпеть и терпел, но прямое оскорбление моей матери не мог проглотить. Оно встало поперёк горла, как большая рыбная кость, мешая дышать.

Нестерпимо захотелось развернуться и врезать этому зарвавшемуся говнюку. Втащить по его сытой роже так, чтобы зубами подавился, чтобы кровью начал харкать, вызывая охрану на помощь, потому что этой жирной свинье со мной и в мечтах не справиться.

Он же этого хочет? Дядя Тимур намеренно провоцирует меня на это?

Сука!

Нельзя! Не сейчас! Только не сейчас!

Сначала я вырву сердце Никитину, а потом уже с дядей разберусь, если у него реально хватит духа бросить мне вызов, объявить войну.

Ничего не отвечая и не оборачиваясь, я вышел в коридор, где меня ждала моя охрана. Мрачнее тучи я вывалился на улицу, захлёбываясь ураганом в душе, который поднял во мне дядя Тимур.

Отдышался уже сидя в машине, успокоился и сосредоточился на главном, проверил заряжен ли ствол. Он всегда заряжен. Заглянул в магазин чисто на автомате, чтобы в себя прийти и отвлечься.

– Куда едем, Даня? – спросил меня мой подручный и телохранитель по совместительству Матвей Воронцов по кличке Ворон. – За Никитиным?

Ему тоже не терпелось разделаться с моим заклятым врагом, потому что на протяжении последних дней все бойцы были на взводе от надвигающейся бури. Я безразлично уставился в окно, погружённый в собственные мысли.

Неужели сегодня всё закончится? Пять лет ада перечеркнутся одним выстрелом в голову Никитину. Не маловато ли? Не слишком ли быстрая смерть для этой гниды? А как же мои страдания? Одна смерть не перевесит мою чудовищную боль.

Неожиданно мне стало чертовски мало. Я хотел, чтобы Никитин не просто сдох, чтобы мучался, корчился, умоляя меня о пощаде. Я почти отдал приказ ехать к нему домой, как вдруг меня осенило.

– Дочка Никитина… Что по ней?

– Нахуя тебе его дочка, Данияр? – удивился Матвей.

– Я, кажется, задал вопрос? – одёрнул я его.

– Её зовут София, девятнадцать лет, учится в универе… Начала учиться…

– Где она сейчас? – перебил я Матвея.

– Должна быть на парах, – бросив взгляд на наручные часы, ответил он.

– С неё начнём, – решил я, когда новый план моей мести начал обрастать вкусными картинками и подробностями. – Едем в универ!

– Никитина, ты идёшь к Ярославу на днюху? – окликнула меня подруга Вика в коридоре. – Он тебя позвал?

– А? Что? – выбралась с трудом и своих мыслей.

Мы вышли с последней, не самой лёгкой пары, поэтому моя сильно перегруженная голова соображала туго. Только начало учебного года, а я уже устала от учёбы. Резкий переезд из Америки обратно в Россию тоже давал о себе знать. За пять лет в англоязычной стране я немного отвыкла от русскоговорящих.

Сначала пришлось долго привыкать к английскому, теперь приходится привыкать обратно к русскому языку. У меня даже лёгкий акцент появился. Сама я его не замечала, но вот для Вики, с которой мы дружим почти с детства, он был очевиден.

– К Мельникову идёшь на вечеринку? – повторила свой вопрос подруга.

– Не знаю… – растерялась я. – Если папа отпустит. Ты же сама знаешь, какой он строгий в этом плане.

На самом деле изначально я не собиралась ни на какой день рождения к однокурснику, потому что железобетонно знала отношение папы к молодёжным вечеринкам. В театр там, или в ресторан он ещё мог отпустить. О вечеринке в ночном клубе или тем более у кого-то дома, где не будет взрослых, можно было даже не заикаться.

– Дядя Миша просто параноик! – возмутилась Вика. – Ему и раньше везде мерещились бандиты, которые хотят тебя украсть, а теперь когда тёти Ани не стало… – она запнулась на полуслове, поняв, что сболтнула лишнего, затронула больную тему. – Прости, Соф, я не хотела…

– Да, ничего страшного! Не бери в голову, – успокоила я подругу.

Я продолжила идти рядом с ней по коридору как ни в чём не бывало, а в груди кольнуло так, что дышать стало нечем. Смерть мамы подкосила не только папу, но и меня.

Она заболела так внезапно, что даже папа, который всегда знал, что нужно делать, растерялся. Лечение было доступным только в Америке. Пришлось всё бросить и срочно уехать туда на постоянку. Папа устроил маму в лучшую клинику, много лет оплачивал дорогостоящее лечение, но болезнь всё равно победила.

Когда не стало мамы, жизнь в чужой стране утратила смысл, вот мы и вернулись домой. Я надеялась, что вернувшись в дом, где я провела всё детство, где мама была энергичной и жизнерадостной, я снова почувствую себя счастливой, испытаю какое-то облегчение, но легче не становилось. Потеря самого дорогого и близкого человека стала ударом для нашей семьи.

Папа замкнулся в себе и ударился в бизнес с головой, а я чувствовала себя никому не нужной сиротой. Конечно, папа любил меня, но он не мог заменить мне маму, даже частично.

Слушая вполуха трёп Вики по поводу именинника, я вышла на улицу. Зябко поёжилась, запахнув кофту, жалея, что не надела брюки вместо юбки. К погоде в России тоже приходилось привыкать заново.

Соврав подруге, что я попытаюсь отпроситься у отца на вечеринку, я зашагала к парковке, где обычно меня ждала машина с охраной. Странно, но чёрного внедорожника, на котором меня возили в университет и обратно, на привычном месте я не обнаружила. Повертев головой во все стороны, я достала мобильник, чтобы позвонить водителю, попутно прикидывая, чем занять себя, пока за мной не приехали. Наверняка водитель просто перепутал время, поэтому придётся подождать.

– Никитина? – услышала я рядом с собой грубый мужской голос, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. – София?

Я подняла голову, оторвавшись от телефона, и по спине пробежал неприятный холодок. Рядом со мной стояли двое мужчин отталкивающей наружности. Оба коротко стриженные, почти лысые, здоровенные, будто из качалки не вылезают. Их каменные лица с квадратными подбородками не выражали ни одной эмоции, а вот глаза жадно сканировали меня с головы до ног.

Мне стало страшно и неприятно от этих взглядов. Мужчины будто приценивались ко мне, как к вещи. Насмешливые слова Вики эхом прозвучали в моей голове. Это те самые бандиты, которые хотят меня украсть? Нет, не может быть. Это же всё папины страшилки?

– Н-нет, – заикаясь, севшим от страха голосом ответила я. Английские и русские слова смешались в голове, так что вообще стало трудно говорить. – Вы меня с кем-то с-спутали.

– Не думаю! – предупреждающим тоном сказал один из головорезов. – Нас Михаил Сергеевич прислал, София. Мы отвезём тебя домой.

Я ему не поверила. Если у меня новая охрана, почему папа меня не предупредил об этом? Да и не мог он нанять этих мужчин, похожих на бандитов.

– А где дядя Валера? – спросила я, назвав вымышленное имя. Никакого дяди Валеры у нас и в помине не было.

– Заболел. В машину садись! Мы торопимся, – уже настойчивей сказал второй мужчина.

– Я папе позвоню?

– Не стоит. Садись по-хорошему, или будет по-плохому! – пригрозил первый.

Бежать! Нужно бежать прямо сейчас! – вопило моё сознание.

Ноги отказывались подчиняться. Они будто к асфальту приросли. Всё тело сковало от ужаса, а руки заходили ходуном. Я начала пятиться, но едва сделала шажок, как один из мужчин схватил меня за руку.

– Помогите! – заорала я во всё горло, коря себя за нерешительность.