– А ну марш на кухню! И чтобы к девяти часам на столе были блины с вареньем и свежие булочки, а не успеешь…
Тем временем к моим собственным воспоминаниям начали примешиваться чужие, вливаясь в них тонкой струйкой, словно молоко в кофе.
И чем больше я узнавала о жизни некой Хлои Фалмер, за которую меня здесь, судя по всему, приняли, тем выше ползли мои брови вверх.
Ощущение сна не покидало ни на миг, и я решила плыть по течению, играя отведенную мне роль в этом театре абсурда.
– Я ваша служанка? – я неуклюже поднялась на ноги, так что наши с девицами глаза оказались на одном уровне. – Вы платите мне жалование? Или я работаю на вас бесплатно?
Ответ я знала. Этот вопрос был с подвохом.
Негодующие толстушки вдруг замерли с открытыми ртами. Затем переглянулись.
Наконец та, что говорила рокочущим басом, набрала полную грудь воздуха и выдала, стремительно краснея:
– Да как ты смеешь хамить нам! Дрянь неблагодарная!
– А за что мне вас благодарить? – сказала я спокойным тоном. – Я готовлю, стираю, убираю. Встаю с рассветом, ложусь с закатом. Тружусь на вас с утра до ночи, выполняю все обязанности служанки, но за свою работу не получаю ни гроша.
«Блин, совсем как у себя дома», – подумала я и вслух добавила:
– Это вы должны быть благодарны мне.
Все мое тело охватила странная легкость. Этим наглым особам, оборзевшим в край, я говорила то, что давно мечтала высказать своему мужу, но боялась скандалов. В свое время я не смогла поставить на место Николая, но сейчас с удовольствием ставила – их. И за спиной будто распускались крылья.
От моих слов девицы на некоторое время потеряли дар речи. Таращась на меня, они, как рыбы, безмолвно открывали и закрывали рты.
– Ну, – вздернула я бровь. – Жду благодарности. Скажите мне спасибо за те годы, что я на вас батрачила.
Атаманша – я вспомнила, что ее звали Рут, – сделала такой глубокий вдох, что казалось, корсет вот-вот лопнет под напором ее раздавшейся груди.
– Хамка! – закричала она, брызжа слюной. – Грубиянка! Пререкаться с нами вздумала! Да, денег мы тебе не платим. А ешь ты за чей счет? А крыша над головой у тебя благодаря кому?
Циркулярная пила по имени Марша активно ей поддакивала.
От такой наглости у меня аж лицо вытянулось.
Либо эти стервы считали свою сводную сестру Хлою последней дурочкой, либо не блистали умом сами. А может, были искренне уверены, что сумели затюкать бедняжку так, что она позабыла истинное положение дел.
– И дом этот мой, – качая головой, ответила я. – От батюшки покойного мне достался. И не вы меня кормите, а я – вас. Все эти годы вы с мачехой проедаете мое наследство. И кстати, почему я вообще терплю вас, таких нахалок, под своей крышей?
Обомлевшие девицы смотрели на меня круглыми глазами и растерянно моргали.
А я подумала, почему бы и правда не выставить это змеиное семейство вон из своего дома.
Когда отец умер – поскользнулся на оледеневшем крыльце и разбил голову о ступеньку, Хлое было десять. Едва девочка лишилась единственного защитника, мачеха и сводные сестры устроили бедняжке ад на земле.
С той поры бывшая хозяйка моего тела трудилась, не покладая рук. В одиночку драила большой дом, обстирывала всю семью, на обед и ужин готовила королевский пир, а сама питалась объедками со стола.
От тяжелой работы нежные пальчики Хлои быстро огрубели и покрылись мозолями. От недоедания под кожей проступили полоски ребер. Пока сводные сестры с трудом пытались затянуть свои откормленные телеса в корсеты, талию Хлои можно было обхватить двумя ладонями без всякого корсета вовсе.
