Что бы падчерица ни делала, как бы ни старалась, не могла заслужить похвалы. Ни разу за все эти годы несчастная зашуганная сиротка не услышала в свою сторону ни одного доброго слова. Тощая кляча, лентяйка, балбеска – так обращались к ней неблагодарные родственницы.
Вспомнив свою жизнь с Николаем, я прониклась к Хлое искренним сочувствием.
Нет, не буду больше терпеть! Устала моя шея кого-то на себе везти. Выгоню этих паразиток прямо сейчас! Как пишут психологи в интернете, от токсичного окружения надо избавляться, и я была твердо намерена последовать их совету.
– А знаете, что? Дом мой, так что собирайте вещи и съезжайте. Не желаю вас больше видеть под своей крышей. Сейчас утро…
Я выглянула в окно. Красотища! Небо голубое, безоблачное. Солнышко светит. Птички поют.
– …вот, чтобы к вечеру вас здесь не было.
Признаться, меня по-прежнему не покидало странное ощущение сна. А во сне тебе море по колено и сам черт не брат. Именно это чувство нереальности происходящего и придавало мне смелости.
– Что? – вылупила глаза циркулярная пила Марша.
– Как? – ахнула атаманша Рут.
Сестрицы переглянулись и завопили хором:
– Маменька! Убогая с ума сошла! Маменька! Она выгоняет нас из дома.
Я хмыкнула: ну прямо первостатейная злодейка.
Можно подумать, я их на улицу выставляю, без вещей, в мороз. Тем временем у мачехи Хлои, леди Кэтрин, дважды вдовы, имелся свой собственный дом, доставшийся ей от первого мужа. Пусть не такой шикарный и просторный, как этот, но вполне уютный и обжитой. Сейчас там обитал ее брат – безработный увалень, который только и умел, что на диване лежать да жаловаться на жизнь. Ничего, как-нибудь уместятся вчетвером в трех комнатах.
А не надо было над сироткой измываться!
И тут стены затряслись, пол заходил ходуном. Что это?!
Спустя миг выяснилось, что это леди Кэтрин спешила на крики своих драгоценных дочурок!
Дочурки же смотрели на меня с видом победительниц и своими гаденькими ухмылками словно говорили: «Ох и задаст тебе маменька трепку!»
Дверь в гостиную, где я очнулась после падения с десятого этажа, с грохотом ударилась о стену, и внутрь комнаты ворвалась разъяренная фурия. Мачеха Хлои женщиной была крупной. Ее корпулентные достоинства так и норовили вылезти из корсета, словно поднявшееся дрожжевое тесто из слишком тесной для него миски.
– Что… случилось? Что… за крики? – из-за одышки леди Кэтрин говорила с большими паузами. За ее спиной в дверном проеме маячила высокая мужская фигура.
У нас гость?
При виде матушки мои сводные сестры принялись тараторить, перебивая друг дружку:
– Лентяйка Хлоя совсем отбилась от рук.
– Не хочет мыть окно.
– И завтрак готовить тоже не хочет.
– Она сказала, что этот дом принадлежит ей и что мы должны убираться на все четыре стороны.
– Прямо сейчас.
Брови мачехи сошлись под грозным углом. Она медленно-медленно повернула голову в мою сторону и тяжело уставилась на меня исподлобья.
– Это правда, Хлоя?
Будь сейчас на моем месте ее затюканная падчерица, от такого гневного взгляда наверняка грохнулась бы в обморок. Но после падения с десятого этажа человека уже сложно чем-то напугать.
– Нет, неправда.
Решив, что я струсила и пошла на попятную, сестрицы-гадюки торжествующе ухмыльнулись.
Не дав им порадоваться победе, я добавила спокойным тоном:
– Вы должны уйти отсюда не прямо сейчас, а к вечеру. У вас есть время перевезти вещи в свой старый дом на улице Фонтанов.
