Она неторопливо снимала одно украшение за другим и раскладывала их, как на витрине. Уиллоуби почувствовал в ее словах намек на мелочность. В нем заговорила обида: мелочным или жадным он никогда не был.
– Если тебе так хочется, можешь забрать все, – заявил он и добавил с неожиданной теплотой в голосе. – Тебе идут эти вещи.
– Правда? – обрадовалась Ева.
Не дожидаясь повторного приглашения, она сгребла в кучу побрякушки и стала рассовывать их по карманам.
– «Достойная дочь своего отца, – подумал Майкл. – Знает цену деньгам и украшениям.»
– Майкл, это же целое состояние! – воскликнула Ева.
Ее глаза загорелись, и вдруг она вспомнила о подарке для Майкла. Зная о его скором приезде, она заранее приобрела дорогой письменный набор. Деньги ей дала миссис Томсон, и это был первый «взрослый» подарок, предназначенный Майклу – ранее она отделывалась дешевыми безделушками.
Ева собрала украшения и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Уиллоуби разочарованно посмотрел ей вслед: хоть бы «спасибо» сказала.
А через минуту она вернулась, чтобы вручить ему подарок.
– Благодарю, не ожидал, – сказал он, разворачивая упаковку. – Такая красивая упаковка!
– Смеешься, – разочарованно протянула она. Кажется, она была готова надуть губы и расплакаться, как маленькая.
Но тут Майкл вытащил бювар и прищелкнул языком.
– О, мисс Ева, Вы превзошли сами себя.
– Всего лишь спасибо? – разочарованно протянула Ева. – Но этого мало.
Настала очередь Уиллоуби удивиться.
– А что бы ты хотела?
Жеманница выпрямилась, сделала «светское» лицо и с достоинством протянула ему руку для поцелуя. Несомненно, это являлось дерзостью с ее стороны, но о чем тогда она сможет рассказать подругам? Почти все уже целовались, по крайней мере рассказывают об этом, и только Еве нечем было хвастаться.
Неизвестно, разгадал ли Уиллоуби ее маневр, но его лицо за несколько секунд менялось до неузнаваемости: от спокойствия к суровости, а затем в его глазах появились насмешливые искорки.
Растягивая рот в улыбке, он осторожно взял в свою руку ее хрупкую ладошку, но вместо того, чтобы прикоснуться к ней губами, затряс в рукопожатии.
Ева растерялась – это было совсем не то, на что она рассчитывала. Как! Этот тип не захотел поцеловать ей руку и превратил ожидание чего-то необыкновенного в пшик! Впрочем, подругам она и без поцелуя расскажет, каким он якобы был, но унижение от невнимания она не забудет никогда и отомстит при случае.
Она попыталась выдернуть руку, но Майкл продолжал ее трясти, словно ветку яблони. Наконец, ей удалось вырваться: она отступила на некоторое расстояние и, встав в позу оскорбленной герцогини, тоном, полным презрения, произнесла:
– Ваши манеры, сэр, отдают простонародьем.
– А на что Вы рассчитывали, мисс Ева? Вы думали, что я поцелую Вам руку? – снисходительно произнес он. – Разве это согласуется с правилами хорошего тона, которым Вас обучают в частной школе?
– Да! – воскликнула Ева так громко, что у Майкла зазвенело в ушах.
– «Если бы она не была дочерью Джереми…» – промелькнула у него мысль.
– Ну, с правилами хорошего тона я спорить не буду, – заявил Майкл, – Но и руку не буду целовать. Подрасти сначала.
Не надо было ему это говорить, потому что Ева рассердилась так, что с трудом сдерживалась, чтобы не поколотить Уиллоуби.
– Дурак, идиот, хам! – воскликнула она, вытянувшись в струнку и подняв подбородок.
Майкл решил подшутить над юной леди и поспешил изобразить умственно отсталого недотепу. Он округлил глаза и часто- часто заморгал, а затем спросил:
