Кажется, драка подходила к концу, главный соперник был не в состоянии ответить наглому англичанину на удар, а телохранители стонали и изображали тяжело раненных. Майкл тяжело дышал: продолжать сражение не хотелось, тем более он считал себя победителем. Ничего, скоро мачо придет в себя и уберется из гримерной – уползет, как побитый пес.
Внезапно он заметил, что из-под разорванной в драке рубашки Гарсиа выпал замшевый мешочек и упал прямо под ноги Майклу. Тот молниеносно спрятал добычу в карман, чтобы исследовать ее на досуге, и посмотрел на Пилар.
Кажется, мексиканке не понравилось происходящее в ее гримерной. Вместо того, чтобы поздравить Майкла с победой, красавица залепила ему короткую увесистую пощечину.
– Это за то, что вы с Гарсиа испортили мой дебют в Лондоне, – заявила она, бросая на обоих поклонников уничтожающие взгляды.
Майкл догадался, что вечер в ресторане отеля и продолжение в номере отменяются, но не стал сожалеть по этому поводу – драка с Гарсиа и пощечина Пилар вывели его из равновесия.
– Но я же не нарочно, Пилар, ты же видела, что этот тип спровоцировал меня, – попробовал он оправдаться. – Я не хотел причинять тебе неудобства.
Все доводы были напрасны: обиженная девушка потребовала, чтобы оба поклонника немедленно удалились.
– Иначе я позову полицию, – пригрозила она.
Очнувшийся Гарсиа тоже лепетал что-то, но гордая красавица и к этому поклоннику отнеслась столь же неблагосклонно.
Энрике Маркосу стало жаль драчунов, и он попросил их удалиться по-хорошему.
– Ни мне, ни сеньорите Каварубия не нужны скандалы в самом начале гастролей – не дай Бог, пронюхают газетчики, понапишут, неизвестно, что, и гастроли не принесут ожидаемых сборов, – твердил он, толкая плечом одного и другого, пока не вытолкал в коридор.
Куда уехал Гарсиа со своими побитыми телохранителями, неизвестно, да и не имеет значения для нашего повествования. Уиллоуби, недолго думая, отправился в «Веселую лошадь» – паб, где собирались кутить громилы Барнета. Он снова пожалел, что не остался в семье, но что сделано – то сделано.
Постепенно за кулисами все стихло; разошлись зеваки, наблюдавшие за дракой, а сеньорита Каварубия сняла грим и переоделась – она намеревалась последовать совету импресарио, то есть вернуться в номер и лечь спать. В этот момент в дверь постучали.
– Энрике? – позвала Пилар, решив, что это импресарио.
Это был не он. В комнату вошел бледный худощавый незнакомец, одетый во все черное, и только жемчужная булавка белела в галстуке.
– Я имею честь видеть сеньориту Каварубия? – осведомился вошедший.
– Да, это я, Пилар Каварубия. Простите, мой английский недостаточно хорош. Могу я узнать, кто Вы?
– Чарльз Морстен, эсквайр. Заглянул, чтобы выразить восхищение Вашим талантом.
– Считайте, что Вы уже выразили.
Она была недовольна приходом незнакомца: после недавних событий сеньорита чувствовала себя опустошенной и разочарованной.
Морстен окинул взглядом мексиканку с головы до ног.
– Я помешал Вам? – спросил он. – Возможно, Вы что-то планировали на вечер?
– Ничего особенного я не планировала, – вздохнула Пилар
– Могу я пригласить Вас, сеньорита, провести этот вечер со мной?
Морстен был сама любезность, но Пилар не понравилось его приглашение. Она выпрямилась и посмотрела на мистера Морстена колючим взглядом.
– Сэр, я порядочная девушка. Я не принимаю приглашений от незнакомцев, – Пилар подумала, что отшила его, но Морстен подбросил еще один аргумент:
