Первым в спальню вошел правитель, за ним леди Эдмон, потом служанка с белой тканью и две женщины в кружевных чепцах – одна с морщинистым лицом, другая с распущенными волосами темного цвета. Все выстроились полукругом и смотрели на дочку Его светлости, которая лежала на мягких перинах и корчилась от страха и боли. Ильза, заметив Его светлость, освободила скамейку и спряталась за спинкой кресла. Только правитель Тиль не спешил садиться. Он приподнял Эльзу в мокрой от пота сорочке, прижал к волосатой груди, поцеловал в лоб и уложил обратно на подушки. Женщина, что постарше, встала позади него и положила руку ему на плечо, а вторая (это была Ниоба) отвернулась и зашептала:
– Не знает, как внимание привлечь. Совсем избаловали.
Ниоба вышла в приемную. Слуги внесли свечи, и комната постепенно наполнилась светом, кто-то отворил створку окна. Там было тихо. Не было ветра, не стучали больше капли дождя. Эльза успокаивалась в объятиях отца, сердце ее замирало, а частые вскрики превращались в слабое дыхание.
– Женщина в платье с голубой оборкой пугает тебя, малышка? – спросил правитель Тиль. – Папа схватит плохую тетю. Господин Дюре уже нашел дом, где живет виновница твоих кошмаров. Потерпи…
Но Эльза отрицательно замотала головой, вспомнила мечущийся в пещере черный силуэт, склизкие щупальца, угольные глаза и снова заплакала.
– Женщина посылает тебе дурные сны, дорогая, – Тиль снова поцеловал дочкин лоб. – И твой папа накажет ее. Сейчас все пройдет. Ложись, а я буду сидеть рядом, пока ты не уснешь.
Обещания отца успокаивали Эльзу. Лекарь в рогатой шапке что-то шепнул ему на ухо, и Тиль отпустил мужчину. Слуга затушил свечи и тоже покинул спальню. Из комнаты не уходила только Ильза, которая пряталась за спинкой кресла. Когда Эльза перевернулась на другой бок, правитель понял, что дочка уснула, задул последнюю свечу и вышел в приемную. Как только дверь за ним закрылась, Ильза выбралась из укрытия, опустилась на скамеечку рядом с кроватью и стала поглаживать голову Эльзы. Эльза тихо посапывала и думала, что сидящий рядом папа никогда больше не оставит ее.
А Тиль вернулся в спальню. Рыжая любовница ушла, но оставила записку – она явится по первому желанию и в новом наряде. Правитель смял бумагу и кинул в пылающий камин. Он велел Гастону разбудить и привести в кабинет господина Дюре, начальника гвардии.
Гастон поклонился и побежал исполнять поручение.
А Тиль стал думать.Что же случилось? Сон перемешался с явью. Он сам испытывал подобные чувства когда-то давно. Иногда казалось, что не было неземных глаз, не было поляны, залитой солнечным светом, не было ночи, когда лил дождь и не было лопаты… Деревянная ручка с багровым пятнышком снилась каждый год в один и тот же день. Куски грязи сваливались в яму. Кто-то плакал и просил о помощи, но барабанящие по крышам капли дождя заглушали крики. И лопата делала свое дело. И лунный свет не приходил спасать. Не чертил дорожку к заросшим травой холмам. И озеро, о котором она говорила, не появлялось в тех снах. Был дождь и была чернота. Облако…
– Ваша светлость! – воскликнул сонный Дюре. Тиль сидел за столом и поглядывал в темноту сада. Он видел только горящие факелы. Было холодно в нетопленом кабинете. Тиль подул на замершие ладони.
– Даму в платье с голубой оборкой поймали? – спросил он.
– Нет, – почему-то ответил Дюре. – Но мы ищем, – нашел ответ главный гвардеец и подтянул пряжку на серебряном плаще.
