– Что-то не так, док? – поинтересовалась Афина с ноткой раздражения в голосе, когда группа в пятый раз вынуждено встала, чтобы дождаться, пока доктор закончит инспектировать тело.
Доктор как раз закончила – спрятала инструмент в чемодан и встала с корточек.
– Замечаю, что не все они умерли насильственной смертью, – ответила она, – Для более точного анализа нужно вскрытие, но у многих здесь признаки асфиксии – напряжённые мышцы, синюшность кожи…
– Они умерли от удушья?
Док кивнула.
– Похоже на то. И судя по тому, что скафандр показывает достаточное количество кислорода в местной атмосфере, вероятно, неизвестное вещество, которое заставило их обезуметь, в конечном счёте их и убило. Вряд ли мы обнаружим выживших.
– Больные ублюдки, – прокомментировал Джонсон. – Столько гражданских!
– Необычно также и то, – продолжила сухо доктор, проигнорировав возглас Джонсона, – что на телах заметны признаки активного разложения. Стадия разложения не соответствует ожидаемому, если взять за точку отсчета известное нам время, когда всё случилось. Такое иногда бывает, когда на ткани воздействует особенно токсичное вещество.
– Вы хотите сказать, что эти люди разлагаются быстрее обычного? – уточнила Сталева.
– Именно.
– Кстати, а почему на грузовом корабле летит… то есть летело столько пассажиров? Это всё нелегалы? – поинтересовалась Тай.
– ТМЛК экономит, – буднично пояснил Комаров. – Это всё вахтовый персонал с семьями. Компания набирает их на Земле и в окололунных поселениях и завозит по трехлетним контрактам на Марс – себе и своим партнерам. Чтобы не тратиться на нормальный пассажирский транспорт, слегка подшаманили технические помещения «Бегемотов», и вуаля – экономия на билетах. А что они тут спят все на шконках – так это ж всего на полгода.
– Мрази, – заключил Джонсон.
Группа как раз достигла одного их жилых блоков. Он состоял из спального помещения, санитарного отсека и соединявшего их камбуза. Здесь случилась битва. На стенах чернели пятна от зарядов шоковых пистолетов, большой прямоугольный стол на пятнадцать человек завален на бок. Кровавые разводы, словно кого-то волокли, тянулись к спальне. Там ряды двухъярусных коек свалили в беспорядке. Из нескольких кроватей пытался построить баррикады, преграждавшие вход. В дальнем углу комнаты лежали несколько изуродованных тел.
Всю дорогу до лифта Афина шла в авангарде, стараясь своим шагом задать темп всей группе. Её глаза шарили в пространстве вокруг в поисках признаков угрозы. Они сканировали тела на предмет их возможной принадлежности к отряду Командора: характерное обмундирование, оружие, татуировки – всё, что удалось вытянуть из размытого видео с Артемиды-3. Изредка она по приватному каналу связывалась с Петренко, который замыкал группу, чтобы шагавшие за ним дроны не путались под ногами у других. Он чуть отставал, потому что постоянно оставался на связи со своими летунами, которые шарили по периметру, залетали в вентиляционные каналы, проникая таким образом в смежные помещения и искали, искали, искали противника.
– Пока пусто, – терпеливо отвечал Слава на очередной запрос Сталевой.
Двери лифта не отреагировали на нажатие кнопок, но после манипуляций Чирока сдались. Команда отправилась на мостик.
Два часа спустя картина событий относительно прояснилась.
На мостике команда обнаружила капитана, который забаррикадировался в своей каюте и, по всей видимости, застрелился. Старпом, вероятно, до последнего пытался что-то сделать – его обнаружили уткнувшимся в приборную панель с знакомыми уже признаками удушья. Первым делом оба трупа перенесли в подсобку и накрыли покрывалом.
