– Без жертв, хоть, обошлось?
– Какое там! Судя по обилию машин «скорой помощи», их немерено. Кто-то чего-то не досмотрел. Или прикурил в неположенном месте.
– А может диверсия?
– Какая тебе диверсия с такой-то охраной? Эту станцию похлеще Зимнего дворца охраняют. Тройное кольцо! Попробуй, проскользни.…
Беседа со строителями затянулась на несколько часов. На лице каждого, кто заходил в любезно предоставленный нам мастерами вагончик, безо всякого труда угадывался шок. Гибель Амирова потрясла всех. Нет, строители не любили его пылкой любовью, – подобная привязанность подчинённых к начальнику невозможна в принципе, – но относились к нему с почтением: строг, но справедлив; гонял рабочих, как сидоровых коз, но и не оставался безучастным к их проблемам; держал с ними дистанцию, но и выпить с ними в праздники никогда не отказывался. Были ли у него друзья? В трудовом коллективе нет. Но вне работы, наверное, были. Как же оно, без друзей-то? Наведывался иногда к нему один фрукт. Такой высокий, долговязый, с «лошадиной» физиономией (Мы с Сергеем переглянулись – определённо, Кулахметов. Предъявили фотографию – да, он). Друг он ему, или не друг – никому невдомёк, но беседовали они как друзья. О чём? А бог его знает? Стройка – место шумное, разговоров не услышишь. Когда это было? Последний раз неделю назад. Где жил – не знаем. Но ездил всегда на Левый берег, через Южный мост. На чём? На своём стареньком, потрёпанном BMW. Помним ли номер? Конечно, помним. Номер машины начальника нужно знать всегда.…
Назад мы вернулись воодушевлённые. Съездили явно не зря. Но на службе нас ждал сюрприз.
– Ну, наконец-то, – облегчённо воскликнул встретившийся нам на лестнице Зильберман. – Где вы пропадаете? Идите скорее в отдел. Шеф рвёт и мечет.
Мы удивлённо вскинули брови.
– Он же сам отправил нас на стройку.
– Ну и что? А меня отправил в проектный институт. Однако, вернул. Я там даже и поговорить ни с кем толком не успел.
– Да что такое случилось?
Дима пожал плечами.
– Пока не сообщает. Но, судя по каменному выражению лица, что-то серьёзное.
Я посмотрел на Чурсина. Он выразительно выпятил губу. Неужто эхо Масловского взрыва докатилось и до нас?
Когда мы зашли в отдел, в наши уши ударил грозный окрик:
– Где вы шляетесь?
– Михаил Степанович, вы же…
– Я не давал команду гулять полдня!
– Да какие полдня?..
– Сядьте!
Выпады нашего шефа были обидны и несправедливы. Но мы видели, что он на взводе. Мы понимали, что это неспроста. Ведь он даже не поинтересовался результатом выполнения своего поручения. А это значит, что в наше отсутствие действительно произошло что-то супернеординарное. Поэтому мы сочли правильным не возникать и послушно сели на свои места. В комнате воцарилась тишина.
– Ну что, все в сборе? – спросил, оглядев нас, Орлов. Он подался вперёд, сцепил руки в замок и, понизив голос, проговорил: – Значит, так. События приняли новый оборот. Дела, которые мы ведём, решил забрать к себе ДГБ.
– Вот горе-то! – сыронизировал Чурсин. – Да пусть забирают. И слава богу!
– Не спеши радоваться, – оборвал его шеф. – Дела забираются вместе с нами. Мы будем продолжать по ним работать, но только уже под ихним контролем.
Зильберман присвистнул.
– Это как?
– А вот так. Решение о нашем переводе принято на самом верху. Ситуация очень серьёзная. Чем именно она серьёзная, и какими чревата бедами – это вам объяснят на Большой Девицкой. Туда мы сейчас и направимся.
