– Слушаю, высокоблагородие, – произнёс мальчик.
– Молодец, – ответил следователь, выпуская клубы дыма. – Ты сам чьих будешь?
– Петька я, сирота, – сказал газетчик. – Живу на попечении дядюшки Серафима.
– В школу ходишь? – спросил Иванов и поморщился от того, как быстро его беседа превратилась в допрос.
– Так точно, высокоблагородие, – ответил газетчик. – По вечерам. Днём вот газеты продаю.
– Говоришь ты красиво, мальчик, – похвалил его следователь. – Кто учит?
– Дядя Борис, что из редакции, – сказал Петька. – Он каждый день со мной занимается.
Зубы свело, словно от боли. Иванов закашлялся. Гляди ты, и тут Борис Липов! Его заклятый приятель. Разночинец и несостоявшийся офицер. Человек, который благодаря газетам и телевиденью сколотил состояние. И глядишь ты, не брезгует мальчиком. Занимается им. Вон, как язык подвесил.
– На, лови, – Фёдор бросил двугривенник, и мальчишка его проворно поймал. – Только номер мне не надо. Ты скажи, что о Пропавшей пишут.
Малыш понял его с полуслова:
– О Сбитой и Пропавшей? – уточнил он. – Говорят, пала жертвой ритуала. Так, де, в нашу Империю вызвали демона. Чтобы бросить вызов Её Величеству. Колдуны голову подняли! Мало их жгли, ой, мало!
– А колдунов уже нашли? – повторил вопрос следователь. – Только если между нами.
– Ой, дядя, – понизив голос, произнёс газетчик. – Если правду желаете знать, так никто и не ведает, где тело и колдуны. Дело тёмное и запутанное! Так сам дядя Борис говорит.
– Ясно, – ответил Фёдор. – А про Миллениум что там, в твоей газетке?
– Учёные говорят, что ровно в двухтысячном году электронные хронометры работать перестанут! – голос Петьки был заговорщическим. – Надобно к механическим возвращаться.
– Всё понял, – произнёс Иванов и потушил сигарету. – Ну, будь здоров, Петька.
– И вы хворым не будьте, благородный дяденька.
Закрытое окно тут же отрезало все звуки улицы. Визит графа Галунова не предвещал ничего хорошего. Одно дело, когда ты – благородный муж, для души работаешь следователем. Фёдор всегда тешил себя мыслью, что он может уйти в любой момент. Помахать рукой. Вернуться в родовое имение и заниматься тем, чем, к примеру, развлекает себя его брат. Охота, балы, мемуары. Боулинг, бильярд.
Но теперь – дело другое. Теперь нельзя в грязь лицом ударить. Как ни крути, Императрица. Окружила она себя, конечно, отборными друзьями. Такие удушат – глазом не успеешь моргнуть. И всё же, за два месяца следствия он должен был признать: дело зашло в тупик.
Подозреваемого – нет. Машины – нет. Хуже того! Даже тело умершей пропало… Конечно, напрямую к делу это не относится, но всё же. Следователь Иванов думал о том, как здорово было бы весь город видеокамерами заставить. Чтобы они писали всю обстановку круглосуточно. Как просто было бы дела расследовать!
Увы, видеокамеры были громоздкими, а ещё – требовали кассет для записи. Их надлежало менять каждые три часа. Новейшая разработка японских учёных позволяла использовать вместо кассет с лентой массивные жестяные диски. На них запись велась беспрерывно и десять, и двадцать часов. Но и здесь были недостатки.
Увы, диски сильно грелись. Установить их можно разве что возле городской бани, дабы теплу не пропадать. В России все довольствовались кассетами. Вся знать обзавелась камерами и записывала на них важнейшие события своей жизни. Свадьбы, крещение, юбилеи и похороны. Конечно, грешно не использовать камеры для сыска.
