– Сейчас, – говорит он. – Сейчас боль смягчу.
Переворачивает её на спину. Боль от этого стократ усиливается – кости переломаны. Срывает одежду. Девушка стонет, от боли она и слова не может вымолвить. А он… Он наваливается на неё всем телом. Движется сильно, будто резвый скакун. Снова и снова, снова и снова. Девушка проваливается вниз, в сладкое забытье. Ей уже не больно…
В этот момент Алиса вырвалась из видения. Она готова была поклясться, что видела лицо. Запомнила его. Взяла в руки карандаш и начала его писать. Главное в этот момент – не думать. Не рассуждать о том, насколько убийца утратил человеческий облик. Потом – внезапно скомкала лист, порвала его. И начала писать заново.
Что за он, что за негодяй? Как он посмел? Рука девушки остановилась. Усилием воли колдунья осталась на нужной волне. Сделала ещё несколько движений. Посмотрела на портрет. Теперь он её устроил. Убрала карандаш. И – рухнула в обморок.
Ритуал отнял у неё последние силы. Никто не знал про её колдовской дар. Не то, чтобы сейчас за такое сжигали. Времена нынче другие. Откроешь газету – и потомственных колдунов и ведуний там несколько десятков. Приворот, защита от сглаза, снятие венца безбрачия. В эти глупости уже никто не верил.
Министерство Антимагии искало иных, настоящих.
Фёдор хорошо знал, какая участь ждёт колдуна. Сначала – долгая поездка на остров Валаам. Там, после бесконечного поста и молитв, полагалось принести клятву Батюшке Гавриилу. А потом тебя ждало забвение. Без фамилии. Без имущества. Долгая-долгая изоляция, бесконечный пост и молитва. Не то, чтобы Иванов не любил уединение. Любил. Он бережно взял Алису, отнёс её и уложил на диван. Смочил виски холодной водой.
– Душа моя, – сказал он. – Ты каждый раз так рискуешь…
Пока колдунья приходила в себя, Фёдор внимательно осматривал портрет. Какие-то черты показались ему знакомыми… С дивана послышалось шевеленье. Алиса была бледна – но невероятно красива. Во время ритуала она облачалась в одну лишь шёлковую сорочку. Та сползла, обнажая аппетитную грудь.
– Ты донесёшь на меня! – прошипела девушка, приходя в себя. – Донесёшь!
– Ну что ты, – попытался успокоить Иванов. – Как можно? С кем же я тогда спать буду?
Каждый раз после ритуала у них обоих просыпалось вожделение. Вот и сейчас её руки тянулись к нему. Развязали галстук. Расстегнули ремень. От жажды любви очаровательные ладони Алисы дрожали. Губы пересохли, и она поспешила прильнуть ими к своему любовнику.
– Я истратила все свои силы! – прокричала она после долгого поцелуя. – Дай мне энергию!
И он дал. И пока Фёдор и Алиса наслаждаются друг другом, я готов ответить на вопросы читателя. Вероятнее всего, ты сейчас гадаешь, куда попал и что видишь перед собой. Хорошо, любопытный ты мой. Прояви терпение.
Пред тобою – Российская Империя. Она уцелела. Бунт моряков и солдат, прокатившийся по стране в 1917-м году, закончился ничем. На память о нём в учебнике истории всего несколько строчек сохранилось. Что солдаты? Что моряки? Покричали и успокоились. Да, некоторым смутьянам пришлось выписать билет в один конец.
Были и другие восстания, волнения. О них в этой части романа ничего. Фёдор вспоминать не любит. Итак, 1917-й год.
После недолгой передряги жизнь вернулась в привычное русло. Аппетиты монархии умерила Конституция. Все подданые, что подпадали под имущественный ценз, могли выбрать своих представителей в Парламент. Место жарких дебатов, чаяний и надежд.
