Он теперь прекрасно понимал:
– Не следовало бы сейчас вступать в пререкания с членом правительства.
Тем более, что имелся более верный способ добиться своего:
– За разговором прояснить обстановку.
Узнать, что за компромат имеется у того? И откуда поступил?
Потому ответил с наигранным удивлением быстрой осведомленности собеседника итогами его инспекторской поездки на границу:
– Вы имеете в виду инцидент в кумире с покойным китайским купцом? – как ни в чем не бывало, словно речь шла о деле вполне обыденном, спросил комкор.
– Вот именно! – напыщенно бросил Балландорж. – Не мне Вас учить, как нужно вести себя в чужой стране.
Он поднялся из своего кресла за большим письменным столом:
– Да и не мешало бы объясниться на счет кражи золотой реликвии.
Петр Ефимович ничего скрывать не стал.
Рассказал все то, что и без того могло быть уже известным хозяину кабинета от его «человека», а может быть и не одного, засланных в ближайшее окружение советского специалиста по охране пограничных рубежей.
Но теперь выручило Щетинкина и утверждение Джа-ламы о мнимой «бросовости» похищенного, было, божка. Попытку кражи которого приписали инспектору.
– Зачем бы мне нужен был такой бронзовый сувенир. Просто хотел проверить его принадлежность к «золотому обозу» Унгерна. Но, получилось, что ошибался.
Петр Ефимович призвал на помощь и возможное свидетельство «первоисточника».
– Вы можете сами обо всем узнать у товарища Джа-ламы.
В конце трудного для русского командира разговора, Балландорж словно черту подвел:.
– Придется вынести решение о Вашем, гражданин Щетинкин, пребывании в Монголии на заседание Высшего Государственного Совета.
Вот тогда и смекнул Петр Щетинкин откуда ветер дует:
– А не разыгран ли весь этот спектакль исключительно ради того, чтобы меня отстранить от поисков пропавшей казны Унгерна?
В коридорах бывшего дворца Богдо-гэгэна, вмещавшего сейчас практически все правительственные учреждения республики, можно было встретить кого угодно.
И ничему так не удивился бы инспектор госвоенохраны, чем разговору с еще одним посвященным в секреты – со столкнувшимся с ним лицом к лицу Данзаном:
– О, кого я вижу – «Железный батыр», – расплылся тот в слащавой улыбке. – Как дела?
– Лучше некуда, – хмуро, не собираясь ни с кем более делиться своими проблемами, буркнул Щетннкин.
– Да уж. Да уж. Не повезло Вам в эту поездку. Ну да ничего, вернетесь на Родину, все и уладится, – со скрытой насмешкой откликнулся министр финансов на неприветливость комкора. – Всего хорошего.
Пожал руку и пошел вкрадчивыми шагами по, устланному красной ковровой дорожкой, коридору.
Странная осведомленность неожиданного собеседника вдвойне насторожила Петра Ефимовича:
– Откуда он мог знать и тот об итогах его встречи с Балландоржем?
Волновало и другое:
– Кто поведал ему о происшедшем в инспекционной поездке в самую отдаленную часть республики?
Так, размышляя о насущных проблемах, Щетинкин отправился во свояси…
Вопросы, один загадочнее другого, роем вились в голове комкора.
И лишь вернувшись к себе в часть и обдумав все с ним происшедшее, он неожиданно успокоился.
Более того, по всему выходило:
– Теперь очень многое можно будет понять, узнав именно разгадку секрета странной министерской осведомленности.
…И день, и другой не выходил он из-за стола, склонившись над рукописью, делая записи в тетради, куда заносились подробности поиска «золотого обоза».
