– Какое первое слово сказала Грета, когда была совсем маленькой?
– В каком смысле, простите? – отец ошеломлен.
– В том, что я сказал, – остаюсь абсолютно спокоен. Перевожу внимание на жену: -А вы помните?
Внимательно слежу за ее глазами, в дело идет мой опыт. Знаю этот взгляд, встречал его не раз. Ее глаза смотрят вправо, что означает, что задействовано творческое полушарие. В нем сочиняется вранье. Синьора придумывает, а не вспоминает. Потому что не знает ответа. Мелания бормочет что-то, и муж готов ей помочь.
– Брандо, простите, а для чего все эти вопросы? – спрашивает Рудджеро, опять морща лоб.
– Всего лишь любопытство, – перевожу разговор.-Вы помните, в каком возрасте ваша дочь сделала первые шаги? – я не свожу глаз с отца.
– Конечно помню.
Я терпелив, но не люблю тратить время зря: -Вы мне позвонили и я приехал, если хотите, чтобы я помог найти вашу дочь, вы должны мне отвечать, если нет, я встану и пойду. Поднимаюсь со стула.
– Подождите, – говорит жена, – ей был год с чем-то.
– Подумайте хорошенько, это важно, – ее глаза снова смотрят вправо, опять придумывает.
– Подтверждаю, год и три месяца, – произносит Мелания
– Подтверждаете эти слова? – спрашиваю уже другим тоном.-Это маленькое любопытство позволяет мне выстроить точнее портрет вашей дочери, полезная привычка, – снижаю давление, изображаю некоторую доброту и сочувствие. – Позвольте мне эту слабость.
Но и глаза Рудджеро направляются вправо.
– Да, подтверждаю, год и три месяца, – опускает взгляд.
– Отлично, – произношу расслабленным голосом и делая более долгую, чем обычно, паузу, – спасибо, что уделили время и за кофе, синьора.
Пожимаю ей одну руку, выдыхает скорее напряженно, чем расслабленно.
– Честное слово, вы позволили мне вдохнуть ароматы моего Неаполя, – Мелания краснеет от этой банальной фразы. -Рудджеро, честно, я восхищен виллой.
Несмотря на комплимент, Рудджеро остается напряжен, понимаю это по рукопожатию.
– Не волнуйтесь за свою дочь, сейчас же начнем работу, будьте спокойны, – хлопаю его по плечу. Даже сильные мужчины иногда нуждаются в поддержке. Направляюсь к выходу. Они мне наврали в глаза. Мне приходится целыми днями иметь дело с людьми, которые мне врут, это моя профессия. История началась не с той ноты. Есть что-то, чего я не знаю, пришло время некоторых ответов, в одном слове: Бруно.
На часах семь, и машина Бруно останавливается около моей. В тишине вижу, как он паркуется и открывает дверь, чтобы выйти и пересесть в мою. Из под пальто торчит новая папка.
– Это дело важное, – смотрит в упор, не отводя взгляда от дороги, – отец девочки не какой-то рядовой предприниматель.
Ура! Я концентрирую все свое внимание.
– На самом деле Рудджеро очень близкий советник одного важного политика определенного уровня, под прикрытием, – смотрит на меня лукаво. Нам обоим хорошо известно, что все то, что связано с политикой подчиняется Золотому Тельцу. Что надо людям, которые стоят за спиной у Бруно? Всего лишь того, чего хотят все люди у власти: еще большей власти. Смотрю ему прямо в глаза.
– Я могу сделать единственную вещь: отказаться от дела. Я не отдам тебе пальму первенства, когда ты придешь и скажешь мне, что должен вмешаться, – говорю ему прямо в лицо, – или захочешь превратить меня в пешку в вашей игре, – заканчиваю паузой, от которой становится холодно в салоне.
– Брандо, мне нужна твоя помощь в этом деле.
