– Как это что? Мне служить! А заодно очистит эту территорию. Хорошая у вас земля, плодородная. Воздух чистый. Виноградники красивые. Вино вкусное. Вот только люди глупы, трусливы и невежественны… Не заслуживают они такой прекрасной страны.
Разумеется, Гаап не открыл истинную причину заинтересованности в своем протеже. Никто не должен был знать, что Влад Бешеный, так же как и Кармен Ярош, является всего лишь отмычкой в новый мир, который всецело будет принадлежать Могущественному Принцу, Великому Губернатору Гаапу. Не важно, кто из них быстрее найдет печать царя Соломона. Главное, что при помощи этой святыни Гаап сможет начать борьбу за главный приз – престол преисподней.
Гаап встал, расправил чёрный плащ с рисунком, похожим на перепонки летучей мыши, взял трость в руки и скомандовал:
– Довольно разговоров, Клим. Собирайся. Нам пора.
– Куда? – обреченно спросил молодой человек, чувствуя, как воля скукоживается, сворачивается в клубочек и закатывается куда-то очень далеко.
– В гроб, Клим, в обычный гроб. Тебе в нем придется провести ровно столько времени, сколько понадобится Каре тебя найти и спасти. Иначе никак.
Клим встал и сделал шаг на негнущихся ногах. Пошатнулся, чуть не упал. Гаап выставил трость и будто пришпилил парня, чтобы тот держался прямо. Со стороны могло показаться, что старый друг помогает молодому товарищу, слегка перебравшему в выпивке, пройти на свежий воздух, проветриться.
Клим дёрнулся, катапультируясь из сна. Жажда мучила нещадно. Голова трещала. Как же можно было отключиться? Хотя это как раз и неудивительно. Углекислый газ расслаблял, усыплял, медленно вводил в кому. Хорошо ещё, что очнулся. Клим рефлекторно попытался подняться и со всего размаху влепился головой в шёлковое нутро крышки гроба.
Чертыхнулся. Вернулся в исходное. Пытался медитировать, чтобы успокоиться и восстановить дыхание. Получилось: уже через минуту дышал как мышь. Мысль заработала. Он что, так и будет лежать в этой яме? Какой-то урод его опоил, одел в деревянный костюм и закопал, а он, сложив ручонки, смиренно лежит и ждёт смерти? Нет, надо что-то предпринимать! Трудно понять, сколько он уже пролежал в гробу. Но если клонит в сон, то кислорода осталось очень мало.
Интересно, а что именно его вырвало из забытья? Ему что-то снилось, кажется, он просил маму о помощи. Да, точно. Клим вспомнил картину, которая мощным потоком энергии вырвала его из беспамятства. Кара стояла на краю глубокой пропасти и тянула к нему руки. Он же, как сухой пожухлый лист, медленно парил, цепляясь взглядом за мать, и молил о спасении. «Боже, – взмолился Клим, – прошу тебя, помоги мне отсюда выбраться. Я хочу увидеть маму». Это желание было настолько острым, что глаза защипало от слёз. Как глупо они расстались, как долго не виделись.
И тут Клим вспомнил про Гаапа. Какой же он идиот! Разумеется, теперь этот вурдалак будет преследовать Кару, заставляя её идти против своей воли и ради жизни сына исполнять приказы. Эта мысль настолько возмутила парня, что он сжал кулаки и изо всей силы треснул в крышку гроба. Что-то хрустнуло, зашуршало. Клим ощупал прохладную ткань, пальцем расковырял отверстие, из которого на него тонкой струйкой осыпалась земля. Гроб дал трещину.
Всплеск ликования придал сил. Клим кое-что помнил из уроков выживания. Расстегнул ремень, осторожно высвободил из штанов полы рубашки, кое-как приладил её на голове, чтобы земля не закупорила рот и нос. Новые удары крушили хрупкую фанеру дешёвого гроба в щепки. Окровавленные пальцы выдирали клочьями мёртвое могильное нутро, освобождая путь почве. С каждым рывком отверстие становилось всё шире, отвоевывая свободу движения рукам.
