— Бер! —
вдруг громко крикнул мужчина, на протяжении всего моего монолога слушавший меня
со скучающим видом.
— Мсье? —
тотчас отозвался секретарь, влетая в кабинет.
— Место
копировальщицы еще свободно?
— Нет,
неделю назад приняли девушку, — отрапортовал сотрудник, замерев у края стола
своего босса.
— Мадам
Ричардсон, в издательстве для вас работы нет, — равнодушно буркнул редактор,
раскрывая папку, тем самым показывая, что наша встреча окончена, — Бер, проводи
мадам.
— Мсье Себастьян,
я готова отработать неделю в вашем издательстве бесплатно, чтобы вы могли по
достоинству оценить мои знания, — не сдавалась я и, чуть подавшись к редактору,
добавила, — всего неделя, мсье Себастьян, вам это ничего не будет стоить.
— Хм… я
сегодня уезжаю, вернусь в Элшимор через пять дней, жду вас к десяти в своем
кабинете, — завершил наш разговор мужчина, рывком поднимаясь из кресла.
— Спасибо, —
поблагодарила, понимая, что большего я пока не добьюсь, и, пожелав редактору
удачной поездки, я покинула здание.
Следующим
пунктом в поисках работы была почта, но и там для меня не нашлось места. В
банке, торговом доме и юридических конторах надо мной вообще посмеялись, там
главенствовали мужчины. Их саркастические замечания и переглядывания, словно я
была не более чем забавной зверушкой, оставили неприятный осадок, и я едва
сдержалась, чтобы не высказать все, что я о них думаю.
Эмилия была
умелой швеей, однако и в магазин готовой одежды меня без рекомендаций не взяли
даже обметывать швы. Продавцом в булочную меня тоже не приняли без объяснения
причин, но полагаться лишь на агентство я, увы, не могла и продолжила свой
поиск, раз за разом получая отказы…
—
Посудомойщица нужна, — грозно рявкнула хмурая особа крупного телосложения,
уперев руки в бока и сверля меня взглядом исподлобья, словно ожидая, что я
сбегу, не дождавшись ответа. Её суровое лицо было покрыто глубокими морщинами,
а на кухонном фартуке виднелись следы от бесчисленных грязных тарелок.
— Сколько за
работу будете платить? — не дрогнула я, к своему сожалению осознавая, что в
этом мире для женщин иной работы и не найти, и пока нужно довольствоваться
малым.
— Семнадцать
сол раз в тридцать дней, кормежка два раза в день. Если нужна комната, то
наверху есть койка, тогда тринадцать сол, — ответила хозяйка трактира, прежде
окинув меня цепким взглядом.
— У меня
номер в гостинице еще на одни сутки оплачен, задаток не вернут, завтра к вечеру
могу приступить к работе, — произнесла, надеясь, что завтра агентство меня
порадует и мне не придется выполнять тяжелую работу посудомойщицы.
— Койку,
поди, тоже надо?
— Да, —
коротко ответила, оглядывая зал, который на удивление оказался чистым и уютным.
— Завтра
день не засчитаю, покажешь, как управляешься с посудой, а комнату с Лоттой
будешь делить, — проговорила мадам Дороти и, неожиданно добродушно мне
улыбнувшись, добавила: — Синяк на лице сойдёт, может, позволю столик пару раз
обслужить. Гости таким мордашкам, как у тебя, хорошо отсыпают монеты, — но тут
же снова грозно рыкнув, добавила: — Только я паскудства этого в своем трактире
не потерплю!
— И мыслей
об этом не было, — тут же заверила я мадам Дороти, невольно покосившись на
единственный занятый столик, за которым сидели трое мрачных мужчин.
— Значит, к
завтра тебя жду, а сейчас ступай, у меня работы полно, некогда мне с тобой тут
валандаться!
