Купец Кохиос водил караваны по Греции. Возил знаменитые Фессалийские вина, обратно – табак, зерно, ткани. Местность для торговли более чем подходящая!
Порт Коринфа принимал суда со всего Ионического моря, в Пирей и Салоники заходили корабли, бороздящие просторы Эгейского. Торговля шла бойкая, купцы никогда не оставались внакладе.
Дороги Греции считались безопасными, хотя в последнее время до Кохиоса доходили упорные слухи об участившихся разбойных нападениях. Как бы то ни было, нанимать дополнительную охрану купец счел слишком обременительным мероприятием.
Кохиос вел три телеги с товарами, на каждой – возница, он же, при случае, и боец. Купец надеялся, что этого будет достаточно для безопасного путешествия, предполагал держаться людных мест и проторенных дорог.
И все же Кохиос обрадовался, увидев в толпе знакомое лицо. Свежее летнее утро стало еще радостнее и приятнее.
– Ба! Какие люди! Хилон! Ты ли это? – возопил купец, перекрикивая уличный гам.
– Досточтимый Кохиос! Рад тебя видеть!
– Давай скорее сюда! – Кохиос указал на место рядом с собой.
Вскоре мужчина, пробившись через поток прохожих, уселся напротив купца. Облучок телеги позволил обоим устроиться с комфортом, теперь знакомцы могли спокойно пообщаться, не срываясь на крик.
– Куда путь держишь? – спросил тот, кого звали Хилоном.
– Известно куда, в Афины! – с гордостью ответил купец, – Говорят, там поднялся невообразимый спрос на темную ткань! Я рассчитываю просто озолотиться!
– Что ж, надеюсь, Гермес тебе поможет.
– А как же! Я молюсь Богу торговли регулярно, мои приношения щедры.
– Рад слышать. Ну раз уж нам по пути, надеюсь, ты не против, если я составлю тебе компанию?
Кохиос расплылся в улыбке, ведь именно на такой поворот событий он и рассчитывал.
– Конечно, мой друг! Твое общество скрасит время, путешествие из унылого превратится в интересное.
Купец внимательно оглядел своего товарища.
– Сколько же мы не виделись? Ты изменился, Хилон. Что за одежда? Ты что, стал монахом?
– Давненько-давненько! – усмехнулся попутчик, – И нет, я не монах, хотя можешь называть меня и так. Скорее – ученый, философ.
– Что случилось? С чего ты вдруг подался в религию?
– О! Это долгая история. Я встретил великого человека и его знания изменили меня.
– Надеюсь, ты мне расскажешь. Времени у нас достаточно!
Телеги встали в длинную очередь, что выстроилась у ворот Коринфа. Таможенники строго досматривали каждую повозку, проехать разрешалось только после уплаты определенной пошлины.
– Так что, говоришь, за учение ты теперь исповедуешь? – заинтересовался купец.
– Я – пифагореец.
– Ха! Новомодная секта, к которой, по слухам, сам Пифагор не имеет никакого отношения.
– Не стоит доверять всем слухам, друг мой.
– Ну, я гляжу, тебя учение здорово зацепило. А ведь когда я видел тебя последний раз, ты был воином, причем из лучших, – Кохиос задумался, продолжая разглядывать собеседника, – Хотя, глядя на тебя, мне кажется, что ты, при желании, и сейчас шутя раскидал бы всю стражу, а меня самого зашвырнул на крышу близлежащего кабака.
