Тайна планеты Лумос - страница 2

– Да ладно, Киш, ещё успеем! – Макс махнул рукой, поправляя съехавшие очки. – Папа говорил, что доктор Смит всегда задерживает свои презентации, потому что он «учёный человек, а у таких время течёт по-другому». А если и опоздаем, то скажем, что застряли в лифте… или что ты снова пытался поджарить тост в микроволновке?

Он бросил лукавый взгляд на шарик, зная слабое место робота – его унаследованную от «Милаша» странную и необъяснимую тягу к кулинарным экспериментам, особенно к выпечке кексов. КИ-12 издал звук, похожий на возмущенное шипение, и его корпус ощутимо завибрировал:

– Опровергаю! Инцидент с тостером был спровоцирован твоими несанкционированными опытами по «улучшению» микроволнового излучения, а эксперимент с кексами был моим личным, вполне удачным, хотя и немного взрывоопасным. Впрочем, и не меняй тему. Помнишь, что сказал главный инженер Шустов? «Пунктуальность – основа профессионализма и первый шаг к космическим открытиям». Анализ твоей текущей скорости передвижения не соответствует профессиональному стандарту, Макс. Ты же мечтаешь о звездах?

Макс усмехнулся, но внутри ёкнуло. Слова Шустова, человека, который поверил в него, звучали в его голове как эхо. Эта вера была почетной, но и страшно тяжелой, словно свинец в сапогах. Он мечтал стать космическим инженером, как отец, который когда-то работал над двигателями первого межзвездного корабля. Но теперь, получив доступ к секретному кораблю… вдруг окажется, что он всего лишь мастер по починке пылесосов? Вот где настоящее испытание. Настоящие двигатели. Настоящие шансы что-то… ну, может, не сломать, а хотя бы понять, как оно работает. Настоящий космос был так близко, что сердце замирало от волнения.

Он глубоко вдохнул, наполняя легкие прохладным воздухом космопорта, смешанным с запахом озона и горячего металла, и ускорил шаг, почти перейдя на бег.

– Ладно, Киш, пошли. Но если там снова будет дым, это точно не я. Я клянусь своими любимыми болтиками!

Встреча с командой

У входа в огромный ангар «Альфа-7», под тенью крыла припаркованного грузового шаттла, который выглядел как гигантская серебристая птица, ждали остальные победители конкурса. Макс, всё ещё пытаясь отдышаться после отчаянного забега по лабиринтам космопорта, остановился, опёршись руками о колени, и окинул взглядом группу. Его сердце колотилось, как маленький, перегруженный моторчик.

Первой его внимание привлекла Лина Гордеева. Одиннадцатилетняя девочка казалась немного младше своих лет из-за худенькой фигурки и больших, внимательных карих глаз, в которых светился неподдельный интерес ко всему вокруг, словно в них отражались все тайны Вселенной. Её тёмные, чуть растрёпанные волосы были собраны в практичный, но не очень аккуратный хвост, из которого выбивались непослушные пряди, обрамляющие её лицо. Она была одета в удобные, поношенные зелёные брюки, колени которых были зашиты и залатаны, и просторную рубашку с кучей нашитых карманов разного размера, напоминающую снаряжение полевого исследователя. В одном из карманов что-то заметно шевелилось, и Макс, прирождённый инженер, уже начал предполагать, что именно это могло быть.

Лина не просто любила животных – она жила в мире, где каждое существо, от мерцающей бактерии до могучего слона, было удивительным и достойным изучения. Её страсть к живой природе была всеобъемлющей, почти религиозной. Она мечтала стать экзобиологом, как героиня её любимых документальных фильмов о неисследованных мирах, и видела в этой экскурсии шанс хоть краешком глаза заглянуть в будущую профессию, почувствовать себя частью чего-то великого. Её комната дома напоминала филиал зоопарка (с одобрения терпеливых, но устанавливающих строгие правила родителей): там жили ящерицы, похожие на маленьких драконов, медлительные, но харизматичные улитки, аквариум с причудливыми рыбками всех цветов радуги, и всегда находился кто-то на «передержке» или реабилитации – будь то вывихнувшая лапу белка или залетевшая в окно летучая мышь. Лина чувствовала зверей интуитивно, понимала их настроение и потребности часто лучше, чем человеческие.