Тайна планеты Лумос - страница 3

Лина обладала удивительным характером – её любопытство не знало границ, и она могла забыть обо всём на свете, наблюдая за пауком, плетущим паутину на ветке, или за тем, как улитка оставляет серебристый след на стекле террариума. В ней сочетались тихая, но упорная настойчивость – особенно когда дело касалось спасения какого-нибудь существа, и безграничная доброта, которая распространялась на всех, от раненого воробья до назойливого муравья. Правда, эта погружённость в мир природы делала её немного рассеянной в обычных «человеческих» делах: она могла опоздать на урок, застряв у пруда, наблюдая за стрекозами, или забыть про домашнее задание, увлёкшись наблюдением за тем, как её ящерица Блинчик линяет, сбразывая старую кожу, как ненужную одежду. Но за этой внешней мягкостью скрывалась настоящая смелость – Лина не боялась взять в руки то, от чего другие девочки визжали бы и убегали: будь то скользкая жаба, мохнатый паук или даже маленькая, но зубастая летучая мышь, нуждавшаяся в помощи. Её мир был наполнен шелестом крыльев, шорохом лапок и тихим доверием существ, которые чувствовали в ней друга, убежище и защиту.

И сейчас, вместо того чтобы волноваться перед экскурсией, Лина была полностью поглощена своим питомцем, которого тайно пронесла с собой, зная, что это категорически запрещено правилами космопорта. Она осторожно приоткрыла карман, и оттуда выглянула небольшая ящерица с умными глазками-бусинками и шкуркой, меняющей цвет от песочного до зеленоватого в зависимости от фона, словно живой хамелеон. Это был Блинчик.

– Тише, Блинчик, – прошептала она ласково, поглаживая ящерицу по голове кончиком пальца. – Скоро увидим огромный корабль! Только не пугайся шума. Он большой, но он добрый. – Блинчик лениво высунул раздвоенный язык, как будто пробуя воздух на вкус, и тут же втянул его обратно.

– Он немного нервничает в новых местах, – объяснила Лина окружающим, хотя никто пока не спрашивал. – Но он очень воспитанный. Никуда не убежит. Правда, Блин? – Ящерица в ответ забралась обратно в карман, оставив снаружи лишь кончик хвоста, который ритмично покачивался.

Рядом с Линой стоял Ян Царев. Тринадцатилетний парень казался выше и взрослее остальных, словно он уже вступил в пору юношества, тогда как остальные все еще цеплялись за детство. Он держался прямо, с серьезным выражением лица, но внимательный взгляд, казалось бы, холодный и оценивающий, мог заметить тень беспокойства в его глазах, спрятанную за попыткой выглядеть спокойным и собранным, будто он носил маску невозмутимости. Он явно старался быть лидером в этой пока еще случайной группе, невольно взяв на себя ответственность. У него были темные коротко стриженные волосы, придающие ему серьезный и зрелый вид, почти как у взрослого руководителя. Взгляд серых глаз, обычно холодный и оценивающий, выдает внутреннюю дисциплину и стремление контролировать ситуацию, будто он всегда просчитывает каждый свой шаг. Лицо вытянутое, скулы резко очерчены, губы плотно сжаты, демонстрируя сдержанность эмоций, словно он боялся выдать свои истинные чувства. Обычно он носит удобную одежду нейтральных оттенков – футболку с лаконичным принтом, почти незаметным, и светло-серые джинсы, редко дополняемые аксессуарами. Несмотря на молодость, его выражение лица порой отражает опыт взрослого человека, привыкшего к ответственности, к принятию решений. Казалось, он уже давно забыл, что значит быть беззаботным ребенком.