– Довольно! – раздался голос Гэндальфа, прерывая их схватку ровно в тот момент, когда Боромир вновь наставил клинок на юношу. Кай, тяжело дыша, поднял руки в знак покорности, его лицо было испуганным, но всё же дерзким, когда он посмотрел на Боромира.
Наступила тишина. Оба соперника стояли, тяжело дыша, под пристальными взглядами Братства, которые стали свидетелями их поединка. Первым нарушил тишину Мерри, который, улыбаясь, громко зааплодировал.
Остальные, один за другим, начали расходиться, готовясь к привалу. Напряжение, которое нависало над ними последние несколько дней, как будто растворилось, разрядившись в этой непродолжительной, но напряжённой схватке. Даже напряжение, вызванное Каем, преследовавшим их по пятам, исчезло, словно он внезапно стал частью группы, чего они не осознавали до этого момента. Всем, кроме Боромира, который ещё долго не мог успокоиться, ощущая, что его честь всё ещё была уязвлена.
– И что, Гэндальф считает, что он должен идти с нами?! – недовольно пробормотал Боромир, когда они отошли. – Безумие! Хоббитов нам мало, что ли? Теперь ещё и с этим возиться!
Арагорн вздохнул. Он задавал тот же вопрос, когда Гэндальф усадил Кая у костра. Однако сейчас ему не хотелось ввязываться в спор.
– Всё, что я знаю, это то, что парень устал, – наконец ответил Арагорн. – Отправлять его обратно ночью и с почти издохшей лошадью – безумие. Гуманнее убить его сразу. Пусть отдохнёт, а утром разберёмся. Братство состоит из девяти человек. В любом случае он не связан клятвой, а только своим обещанием.
Боромир что-то недовольно пробормотал, но промолчал, окинув Кая долгим взглядом, словно ещё раз оценивая его и взвешивая свои мысли.
В следующей главе:
– Я понимаю больше, чем вам кажется, – тихо, но твёрдо произнёс он, стараясь сдерживать свой голос. – Может, у меня и нет ваших навыков, но я здесь не для того, чтобы быть обузой. Я обещаю, что буду полезен.
Уже пятый день, к радости хоббитов, с которыми Кай уже успел подружиться, и к раздражению Боромира и Гимли, юноша продолжил путь вместе с Братством. Боромир кипел от негодования, лишь изредка бросая на Кая тяжёлый взгляд, тогда как Гимли не стеснялся ворчать на всю дорогу, не скрывая своего недовольства.
– Мы не можем запретить ему идти той же дорогой, что и мы, Гимли, – вздохнул Арагорн, пытаясь унять напряжение.
– Это безумие! – пробурчал Гимли, с раздражением бросив взгляд на хрупкую фигуру юноши. – Нужно же так не любить свою жизнь, чтобы с такими-то навыками отправиться туда, куда мы идём! Он и меч-то еле держит.
– По крайней мере, он не делает ничего вредного, – попытался возразить Арагорн, кидая взгляд на Кая. Юноша, не обращая внимания на ворчание и тяжёлую атмосферу, шёл рядом с Мерри и Пиппином. Он изредка улыбался их шуткам, и эта искренняя дружелюбная улыбка, казалось, немного разряжала мрачное настроение хоббитов.
Гэндальф, шедший чуть впереди, хмыкнул, всем своим видом показывая, что слышит весь этот спор, но предпочитает пока не вмешиваться. Боромир стиснул зубы, наблюдая за Каем. Его раздражение всё нарастало, и, наконец, он не выдержал, резко повысив голос.
– Я не думаю, что эта затея принесёт нам что-то, кроме неприятностей, – резко отрезал он, бросив суровый взгляд на юношу. – Парень явно не понимает, куда мы идём и что нас там ждёт.
Кай, услышав это, замедлил шаг и обернулся, его лицо посерьёзнело, но он старался сохранять спокойствие. Он выдержал тяжёлый взгляд Боромира, и на его лице появилось странное выражение – смесь решимости и обиды.
