– Малон, – обратился он ко мне, – куда-то запропастился старина Гийом. Ты не встречал его?
– Нет, господин. Сегодня я его не видел.
– А вчера? Мне сказали, что вы вместе были в трактире.
– Не совсем так. Я пришел в трактир позже. Кастелян уже был там.
– Расскажи-ка поподробней, как все было. Я знаю Гийома, сколько себя помню. Он никогда не пропадал надолго, не предупредив заранее. А сегодня я послал за ним, и оказалось, что его нигде нет. Может вчера что-то случилось?
– Прошу прощения, господин, я не заметил ничего странного. Когда я пришел в трактир, кастелян уже сидел там и, увидев меня, позвал за свой стол. Он пил вино и угостил меня. А потом я его в свою очередь. Мы посидели часа два, может больше. Потом я собрался уходить, а господин Гийом оставался еще в трактире. Я же пришел в замок и сразу завалился спать.
– То есть ты не знаешь, возвратился кастелян в замок или нет?
– Да, господин. Я этого не видел. Надо спросить у Юбера. Он стоял в карауле у ворот ночью.
– Юбер клянется, что ворота были закрыты. И он, кроме тебя, никого больше не впускал.
– Кастелян в деревню приехал на своем коне.
– В конюшне, как видишь сам, его коня нет.
Действительно, гнедой жеребец кастеляна отсутствовал.
– Запутанное дело, господин! – только и смог сказать я.
– Да уж запутанней некуда. Я послал за кастеляном утром. Постель его была пуста и даже не расстелена. Тогда я отправил слуг на поиски. Они обошли все помещения. Выясняется, что Гийома не было и ночью. Вы вчера о чем-то говорили с ним? Он никуда не собирался?
– Господин, – взмолился я. – Вы же знаете, что наш кастелян всегда держался особняком.
О чем мы говорили? О прошлогоднем урожае винограда, о вашем новом жеребце, о том, как продвигается обучение солдат и о всякой чепухе, не стоящей внимания. Ах да! Вспомнил! Он сказал, что последние дни его все чаще тревожит старая рана, сильно болит по ночам. Он хотел наведаться к нашему лекарю. Это все, что я могу сказать.
Де Фруссар нахмурился:
– Надо начать поиски кастеляна. Мы поступим так. Бери с собой троих солдат. Садитесь на коней и прочешите всю округу. Возможно, что мои опасения не имеют под собой почвы, и старый греховодник задержался у какой-нибудь своей зазнобы. Дай-то Бог! Опросите людей в деревне, обшарьте каждый закоулок. Я хочу знать, что случилось.
– Слушаюсь, господин.
Интересно, куда же исчез Хромой Гийом,– рассуждал я позднее, покачиваясь в седле во главе маленького поискового отряда. Первым делом я направился к трактиру. Каурого у коновязи не было. Я велел солдатам ждать и вошел в трактир. Хозяин сказал мне, что Гийом уехал сразу после меня. Он слышал, как тот уезжал. Трактирщик предложил мне вина, но я отказался, было не до того. Выйдя, я приказал своим солдатам спросить вилланов, видели ли они Гийома. Те с большим усердием взялись исполнять приказание, превратив расспросы в допрос с пристрастием. Особенно усердствовал Триктрак, солдат, получивший свое прозвище за пристрастие к этой азартной игре. В одном доме он каждого члена семьи допрашивал отдельно, чтобы они якобы не смогли сговориться. Кончилось тем, что отец пошел посмотреть, почему допрос его дочери в сарае длится так долго. Он застал дознавателя за далеким от следствия занятием и деревянной лопатой навернул его по голому заду так, что Триктрак вынесся со двора, словно ошпаренный. После этого я увел свое воинство за околицу, от греха подальше. Мы объехали все окрестности вокруг замка, но так ничего и не нашли.
