– Вяжите его, – приказал сидевший на земле де Фруссар окрепшим голосом.
Последний оставшийся в живых лучник попытался убежать, перелезая с дерева на дерево. И ему почти что удалось скрыться, если бы не сук, обломившийся под его тяжестью. Вилланы поймали его и притащили на поляну, попутно избивая. Я увидел его лежащим на земле и скулившим без умолка от боли в сломанных ребрах. Лицо его с выбитым правым глазом, окровавленное и опухшее от побоев, походило на страшную маску. Это был совсем молодой паренек. Он прижимал к груди левую руку с раздробленным запястьем. Вилланов можно понять. Пережив страх и унижения, лишившись с таким трудом заработанного добра, они вымещали свой гнев на том, кто оказался в досягаемости.
По распоряжению рыцаря трупы разбойников снесли в одно место, покидав друг на друга и предварительно избавив от всего, что имело бы хоть какую-то ценность. Всего их было восемнадцать. Кольчуги, гамбезоны и другие предметы военного снаряжения были сложены отдельно, рядом с оружием. Мертвых лошадей расседлали и сняли с них уздечки. Убитых солдат положили отдельно, раненных перевязали. Немного в стороне сидели, словно нахохлившиеся воробьи, три девушки. Они прильнули друг к другу, пряча расцарапанные, в синяках лица и кутаясь в разорванные, превращенные в лохмотья платья. Вилланы поглядывали на них с жалостью. Кому захочется брать замуж обесчещенных? Мельник, не до конца пришедший в себя от удара разбойника, стоял подле дочери, миловидной и большеглазой брюнетки, и гладил своей большой ладонью по ее растрепанной голове.
Наши потери оказались значительны: трое солдат и пятеро крестьян. Де Фруссар, Юбер, Зяблик и еще двое солдат, а также восемь вилланов получили раны. Были убиты две лошади и две ранены. В довершении ко всему рыцарь лишился своего боевого коня.
Де Фруссар едва сдерживал свой гнев, и только желание повесить пойманных разбойников принародно помешало рыцарю покончить с ними в лесу. Впрочем, при тщательном обыске поляны был найден тайник. Где еще можно разбойнику спрятать добычу? Или в дупле, или в земле. Де Фруссар послал вилланов проверить деревья. Из дупла вынули внушительный кожаный мешок, набитый серебряными и золотыми монетами разного достоинства. Даже навскидку там лежало не меньше, чем сто ливров18– цена отличного рыцарского коня. Таких, какой был у де Фруссара, можно будет купить целых два. Если же добавить сюда добытое военное снаряжение, то приход был точно выше расходов. Так что при всех издержках рыцарь оставался не в накладе. А уничтожив крупную шайку, он показал всем свою силу. И теперь мало кто отважится впредь обосновываться самовольно в его владениях. Одежду разбойников, утварь и оставшиеся припасы де Фруссар раздал крестьянам в знак возмещения ущерба.
Я подошел к рыцарю, сидящему на седле подле кострища.
– Господин, вы звали меня?
– Да, Малон. Пленный парень твердит, что их было двадцать один. Значит, один ушел.
– Может быть, – я пожал плечами. – Прикажете обыскать лес?
Рыцарь пристально посмотрел на меня. Решая, смеюсь ли я или говорю серьезно.
– Нет, если он скрылся во время боя, нам его не найти. Черт с ним. Думаю, назад он не вернется. Но все-таки будь настороже. По словам разбойника, это лучник, и очень хороший.
– Как прикажете, господин.
Только к вечеру мы выбрались из леса. Много времени ушло на копание могилы разбойникам и перенос убитых и раненных туда, где их подобрали крестьянские повозки. Обоих разбойников привязали к лошадям. Де Фруссар, уже без доспехов, сложенных на телегу, поглаживая поврежденное плечо, ехал рядом со мной, как с равным, признав тем самым мой военный опыт. Как бы то ни было, а мое участие в бою оказалось решающим.
