И на моем счету было шесть разбойников. Юбер и Зяблик смотрели на меня с восхищением и благодарностью. Им я сохранил жизнь. Рыцарь же выразил свои чувства в следующих словах:
– Я рад, Малон, что не ошибся в тебе. Само собой разумеется, что испытание ты прошел. Я рад случаю, предоставившего мне такого отличного бойца. В гарнизоне ты точно будешь не лишним.
– Благодарю вас, господин! А если вы и заплатите мне за троих, то буду счастлив, – позволил я себе шутку, прижимая руку к сердцу и склоняя голову.
Рыцарь ее оценил и скорчил притворно грустную мину:
– Платить тебе в три раза больше я не в состоянии. Увы! Я поступлю по-другому. Ты ведь знаешь, что господин граф, мой сюзерен, ведет войну? Я собираюсь набрать побольше солдат и увеличить гарнизон. Хочу сделать тебя капитаном. Эта должность пустовала.
И увеличу тебе жалованье. Будешь получать четыре денье в день. И меч разбойника дарю тебе. Заметь, раньше принадлежал безусловно богатому рыцарю. У меня и самого оружия такого качества не слишком много. Но ты заслужил меч по праву. Владей!
– Благодарю еще раз, Господин! Вы очень добры. Я постараюсь быть достойным вашего доверия.
– Не сомневаюсь! – де Фруссар одобрительно хлопнул меня по плечу. Для этого ему пришлось сблизиться и ехать со мной стремя в стремя. Что ж, доверие моего господина дорого стоило. Я ехал и думал о том, что уже второй раз проделываю все с самого начала и строю карьеру с нуля.
Глава десятая. Исчезновение кастеляна
Двадцатый день пребывания в замке Мо начался для меня с проверки часовых на барбакане. Часть наших солдат находились на излечении. Де Фруссар набрал новичков для восполнения потерь, понесенных в стычке с разбойниками. Теперь гарнизон насчитывал восемнадцать человек. Когда в строй вернутся раненые, будет двадцать. Только новоиспеченных солдат приходилось всему учить. Даже тому, как стоять на часах. Новички были обычными крестьянскими парнями, и бой с разбойниками был их боевым крещением. Чтобы в короткий срок превратить бывших крестьян в воинов, Гийом и я муштровали их по очереди с утра до вечера. Все эти дни на замковом дворе слышны были звуки ударов мечей о щиты и свист спускаемой тетивы. Форсированность обучения определялась желанием рыцаря иметь хоть какие-то боеспособные силы для защиты замка. Новости, дошедшие до нашей глуши, были не утешительны. Граф собирался в скором времени выступить в поход на Кабана. А это означало войну, которая обязательно затронет и нас. Хромой Гийом принял мое повышение не слишком любезно. Я узнал, что он даже спорил с рыцарем из-за него. Но де Фруссар уперся и не пошел на попятный. Отца Жерома он заставил написать новый договор. Для многих в замке перемена моего положения оказалась неожиданной, а для некоторых и нежелательной. К числу последних относились Жиль Пуле и капеллан.
Это майское утро выдалось солнечным и свежим. Дышалось легко, свежий ветерок ласкал лицо и ерошил волосы. Я как раз собирался спуститься с барбакана, когда увидел поднимающегося по лестнице поваренка Жака. Мальчуган, слегка запыхавшись и шмыгая по привычке носом, сказал мне тоном взрослого человека:
– Господин, вас вызывает к себе его милость.
Ничего не подозревая, я спустился во двор и направился к своему сеньору. Рыцарь де Фруссар находился в конюшне, осматривал свое недавнее приобретение – вороного испанского жеребца. Тот был крупным, с мощными ногами, широкой грудью и с изящной небольшой головой. Испанские лошади отличались смелостью, покладистым нравом и стоили дорого. Рыцарь купил коня у проезжего барышника позавчера, после длительного торга и теперь проводил в конюшне больше времени, чем в собственной спальне. Однако, гладя коня по шелковистой коже, де Фруссар выглядел озабоченным и даже хмурым.
