Но молодой стоял, как упрямый бычок, глаза опустил в пол, отжиматься не хотел. Тогда «фазан» принялся его дубасить ладонями рук по туловищу, чтобы не было синяков. Тот терпел сначала, потом не выдержал и стал отбиваться, завязалась возня. Все молча смотрели, никто не вникал, – не принято. Здесь так! Мутузили они друг друга, как могли, но неожиданно подошедший Юрок остановил эту потасовку.
– Так, оба убежали отсюда!
Дерущиеся стали отходить нехотя друг от друга. Юрок обратился сначала к молодому:
– Э, служба медом, что ль? Старший призыв тебе уже не авторитет? После отбоя ко мне подойдешь, понял?
Тот кивнул, что понял его.
– А сейчас бегом за куревом, – продолжил Юрок и пошел умываться.
– Так, все разошлись быстро! – скомандовал Санек всем присутствующим солдатам, конечно не имея нас ввиду. Мы – исключение из этих правил. Одним словом – «деды»! А этому «фазану» Санек сказал:
– Аккуратнее с кулаками, а то в дисбат загремишь ненароком!
Все разошлись, я тоже прошел к своей кровати, положил мыло, повесил полотенце, заглянул внутрь тумбочки и бинокля там не обнаружил. Подошедший вскоре Юрок, увидев, что я что-то ищу, сказал мне:
– Бинокль, что ли, ищешь? Он у меня висит на вешалке вместе с парадкой, когда тебя тащил, его тоже пришлось нести.
Однако в этот момент я отчетливо вспомнил, что во сне, если это был сон, бинокль я положил именно в тумбочку. Ну да ладно, нечего вспоминать, сон он и есть сон. Напился, выходит дело, до чертиков, что ничего вообще не помню. Редко так бывает, а точнее, первый раз. Обычно пьешь, но все помнишь, а тут, как выключенный. Да что теперь! Ребята врать не будут, факт на лицо. Впрочем, страшного нет ничего. Тут же решил выкинуть плохое из головы, но все равно, летающие объекты мысленно меня не покидали. Выходит, я их видел во сне, а кажется, что наяву. Вот это чувство двойственности мне не дает покоя. И тем не менее, на ночные похождения не тянет. Настроя никакого нет куда-либо теперь идти, если все в итоге заканчивается пьянкой!
Дня два сидели в казарме, занимались парадками, выезжали на учебные занятия. Строевая подготовка замучила всех, даже нашего прапора. Он мыкался с площадки до казармы, потом приходилось идти в штаб, потом обратно на плац, затем ехал домой на мотовозе. Видно было, что он выматывается даже сильнее, чем мы. Нам-то что, мы походим, покурим, посидим, а ему сплошная беготня. Как-то однажды он нас вербовал в будущие прапорщики. Говорил, что зарплата хорошая и полное государственное обеспечение. Мы, конечно, с Юрком тогда не согласились с ним. И были правы, эта кабала не для нас, мы ведь с ним свободолюбивые ребята.
На третий или четвертый день неожиданно для меня и для всех нас поступило указание о переводе Юрки в другую часть, расположенную километрах в трех отсюда. Чем это было вызвано, непонятно, я решил у него самого расспросить об этом. Он ответил мне, что для него это тоже загадка.
– А ты, может, рапорт какой писал? – спросил я.
– Нет, просто сказали, что временная необходимость в специалистах. Отказать нельзя, да и на дембель обещают отпустить досрочно. Мы ведь все равно по разным сторонам разъедемся на дембель.
– Да это так, вместе мы не попадаем. Ну что ж, человек ищет, где лучше. Но тут не очень далеко, видеться будем все равно.
– Конечно, месяца через два, попрошусь назад.
– Ну, а когда еще пойдем на «охоту» в овраг?
