«Боюсь, на этот раз, – со вздохом подумала Сара, – она развязала бессмысленную войну. Да еще и этот рядовой Сандерс! Как она могла?»
Она включила фары. Ярдов через двести Длинный перегон заканчивался – равнина резко обрывалась. В миле или двух к западу с гор вытекала большая река. Берега ее были такими отвесными, словно их края срезали гигантским ножом. Сара сбросила скорость. Дорога здесь ныряла вниз с крутого обрыва и упиралась в старый мост. Колеса загрохотали по дереву. В свете фар замелькали выкрашенные в белый цвет перила и неровное покрытие, расшатанные доски зловеще прогибались под весом автобуса. Сара слышала, как одна санитарка сказала другой:
– Бр-р-р, терпеть не могу этот участок дороги! Такое впечатление, что мост едва держится!
– Эти перила и собаку не удержат, не говоря уж об автобусе! – согласилась с ней приятельница.
Обе нервно захихикали. Сара вновь переключила передачу, и в ту долю секунды, когда шестеренки расцепились, послышался раскатистый шум реки – вода бурлила среди валунов под мостом.
Когда автобус выехал на берег с другой стороны, слева на фоне крутого холма показались смутные очертания деревьев и крыши.
– Паб Джонсона в темноте почти не видать! – заметила веселая санитарка.
– Какое неудобство для рядового Сандерса! – подхватила маленькая медсестра.
Послышался приглушенный смех.
– Думаю, он способен найти туда дорогу с завязанными глазами.
– Ой, молчи уж. Тебе-то что до этого?
– Бедняжка Фаркуарсон!
Резким движением Сара ткнула в клаксон. Санитарки хором взвизгнули.
– Что случилось? Мы кого-то задавили?
– Проехались по чужой репутации, – проворчала Сара.
Миновав последний крутой подъем, она аккуратно въехала на подъездную дорожку больницы и припарковалась, напомнив санитаркам, что по указанию главной сестры все пациенты к этому времени должны спать в своих кроватях и их не следует беспокоить. Затем вновь уделила внимание молодому Сидни Брауну. С внезапным всплеском сочувствия она увидела больницу его глазами. Сама она знала и ценила это скопление ветхих зданий как тихое убежище для пострадавших гражданских и сорванных с места службы военных. Но для Сидни Брауна запах карболки и тишина – теперь, когда они оказались здесь, между бурлящей рекой и огромным горным массивом впереди, – вероятно, означали дурное предчувствие, мрачное тревожное место, где умирал его дед. Сара ласково улыбнулась, надеясь, что посетитель увидит это в свете фар, отражающемся от задней стены склада и котельной – облупившаяся краска на них сейчас была еще более заметна, чем днем.
– Я провожу вас к главной сестре, мистер Браун, не возражаете? Мы сможем угостить вас чашечкой чая, а потом вы пойдете повидаться с дедушкой. Я знаю, что обещал приехать отец О’Салливан, так что… – Ее голос прервался. Что тут еще скажешь?
– Я не хочу чаю. Я сразу повидаюсь со стариком. – Сидни Браун вскочил со своего места, спустился по ступенькам и ждал.
Сара взяла фонарик, выключила фары и кивнула, убирая ключи в карман:
– Да, конечно, пойдемте.
* * *
Медленной тяжелой поступью мистер Глоссоп начал удаляться по асфальтированному двору, но не успел уйти далеко, когда лязг и скрип со стороны парковки возвестили о прибытии девятичасового автобуса. Санитаркам обычно требовалось несколько минут, чтобы настроиться на рабочий лад после поездки. Сара Уорн имела репутацию девушки серьезной, из тех немногих, на кого можно положиться. Она пока за главную, а это значит, что главной медсестре хватит времени собраться с мыслями, прежде чем провести инструктаж ночной смены во главе с сестрой Камфот.
