Стражники остановились, и Йовур врезался в спину одного из них.
– Чего стали? – фыркнул он недовольно.
Ответа не последовало. Гномы стояли, оглядываясь по сторонам и не понимая, что их ждет. Вдруг из-под земли стал исходить какой-то странный звук, как будто сотни и тысячи шестеренок приводили в движение один механизм. Явью скоро стало то, что находилось под землей. Каменный пол раскрылся, словно врата в иной мир, и тысячи саркофагов поднялись на поверхность, благодаря многочисленным цепным устройствам. Гномы не знали, что и думать. Неужели и они вскоре присоединятся к тем, кто столетиями покоится там? «Так, значит, вот как аверины избавляются от неверных», – подумал в меру упитанный Гульви. Крышки саркофагов отворились, и как один восстали из них аверины. Их и без того черные глаза были выедены изнутри, что оставалась только лишь полость. Тела их были худыми до безобразия, кости виднелись сквозь посеревшую кожу, а руки, словно плети, болтались с обеих сторон, будто ими не пользовались уже многие десятилетия. Уста тысяч аверинов, стоявших неподвижно, открылись в единую секунду. И услыхали гномы их голоса, хриплые и невнятные. Ни одного слова не проронили обитатели Весска, заключенные заживо в могилах под чертогами великого Гвальдо. Лишь хриплый стон, едва слышный, вырывался, словно искаженная колыбельная песня, из их обветшалых уст. Гномов одного за другим стало клонить в сон, безмятежный, лишенный каких-либо тревожных мыслей. Происходящему не было объяснения, глаза рудокопов Волгаста закрылись, и они впали в мир грез. Где-то в подсознании гномов было осязаемым подобие неба, в котором горели тысячи огней, формируя непонятные изображения…
Колосья пшеницы перестали цепляться за кожаные сапоги, безмятежные просторы остались позади. Наконец человек и гном стояли перед великой обителью царства людей. Замковая столица Асберон, чьи несокрушимые на вид стены простирались на многие километры, сбивала с толку даже самого бывалого рыцаря, повидавшего весь Граалиус вдоль и поперек.
Асмунд стоял, затаив дыхание, он был поражен размерами города за стеной. Нечасто собиратели урожая были посетителями великого Асберона, у них не было нужды появляться в столице. Гном не особо удивился, увидев крепостные стены. Как-никак он вырос и жил среди горных хребтов и массивных сооружений своего рода, а они во многом были внушительней Асберона. По крайней мере, так считал гном. Уставший Доври присел на лежащий неподалеку булыжник. В Асмунда высокие замковые башни, напротив, вселяли уверенность за сохранность человеческого рода. Он не знал почему, но чувствовал что-то похожее на гордость за это. Обернувшись, он окинул взглядом просторы Галлиота. «Где-то там моя хижина», – невольно подумал он. Закрываясь рукой от назойливых лучей солнца, Доври спросил:
– Вернуться надумал?
Подул легкий бриз, теперь уже редкие колосья пшеницы будто преклонились перед Асмундом. Положив ладонь на рукоять меча, он почувствовал холод, который ему предстояло ощущать с этого самого момента каждый день. Асмунд прищурился, он не знал, что именно, но что-то подсказывало ему это. Его плащ развевался на ветру в последний раз. Он повернулся к Доври и сказал:
– Я вернусь, когда придет время.
Гном подумал немного, а затем поднялся, отряхнулся и улыбаясь кивнул товарищу.
Пройдя сквозь огромных размеров ворота, герои оказались в обители рода людского. Широкие улицы, повозки со всевозможными пряностями, трактиры и широкие площадки для конных рыцарских турниров. Каменные башни, дома, таверны – все это окружало их со всех сторон. Город был будто высечен из камня. Немного поодаль в центре всей крепости стояла гора. Она притягивала взгляды сотен тысяч обитателей, ведь на ней была расположена главная часть замка Асберон. Несколько гигантских мостов, ведущих к башенному сооружению, соединяли отдельные элементы замка воедино. От вида массивного сооружения захватывало дух. Даже Доври изрядно удивился такому масштабному сооружению, видневшемуся вдали. Казалось, смотровые башни были повсюду, на них днями и ночами несли дозор часовые.
