Тайна заброшенного монастыря - страница 26

– Здесь рядом монастырь есть? – заинтересованно поднял брови Кабанов.

– Давно уже! Мужской монастырь на озере Яшезеро. Так-то до него обычно через Тахручей или Еремеев посад добраться можно, – ответил хозяин.

Есаул, довольный, вышел на улицу. Какова конечная цель этих служителей церкви, он не знал. Об этом можно только догадываться. Но то, что они упорно лезут в сторону Яшезеро и Еремеев посада, он теперь не сомневался. И был уверен, что обнаружит их следы на зимней дороге, а может, и их самих. Вскоре Кабанов зашёл в дом на краю деревни. Хозяйка настороженно встретила вошедшего офицера.

– Где твои ночные гости? Где сын Григорий? В монастырь поехали?! – резко и громко, без приветствий спросил есаул.

Стоявшая у плиты Клавдия Ильинична от неожиданности села на стул. Глаза у неё округлились, губы затряслись, во взгляде читался страх.

– Не знаю, – еле выдавила она из себя. – А вы кто? – истерично выкрикнула женщина. – Зачем они вам?

Кабанов ухмыльнулся и молча толкнул дверь на улицу. Может, хозяйка и не знала, куда запропастились её гости и сын, но для есаула это было неважно. Клавдия Ильинична своим ответом и видом подтвердила то, о чём есаул догадался.

А Клавдия Ильинична прильнула к окну и увидела, как в сторону, куда рано утром прошли сани с её братом и сыном, ринулась группа вооруженных всадников во главе с этим страшным военным, бывшим только что у неё. Она охнула, опустилась на лавку и завыла диким голосом, прикусив нижнюю губу и раскачиваясь из стороны в сторону.

Небо заволокло тучами. Деревню накрыл мягкий снегопад.

10.

Вислоухая, крепкая лошадка, часто моргая от падавших на ресницы белых хлопьев, неторопливо тянула розвальни. В санях полулежал Семён. Рядом с ним держал вожжи его племянник Гриша, то и дело покрикивая на лошадь:

– Шевелись, окаянная! Поддай жару! Не кормили тебя сегодня, что ли?

Лазарев с теплотой в душе поглядывал на племянника. «Вот ведь как вырос сорванец! Мужик! Давно ли его на коленке качал? Есть теперь хозяин в доме у Клавдии», – с удовлетворением думал он.

– Не загони лошадь-то, – притворно рассердился он на Гришу.

– Да я так, дядя Семён, – улыбнулся подросток. – Для порядка! И чтоб скучно не было ни мне, ни лошади. Лошадь-то любит человеческую речь слушать. А то как! Я всегда с лошадкой разговариваю, когда еду. Она всё понимает. Молчит только.

Позади раздувала ноздри и бойко фыркала лошадь, запряженная в зимнюю бричку. В бричке дремал иерей Мифодий. В бок священнику упирался Баженов, который периодически оглядывался назад и прислушивался к тишине, царящей в обступающем дорогу лесе. Впереди показались длинные сани-дровни. Прокопий насторожился и встряхнул вожжами, заставив лошадь бежать быстрее. Он поравнялся с розвальнями Семена, думая их перегнать, и замахал напарнику рукой, указывая прижаться к обочине и остановиться. Гриша, также увидевший идущие навстречу сани, крикнул:

– Не бойтесь, дядя Прокопий! Это обоз из Погоста! С товаром в Петрозаводск едут. Они, почитай, в это время всегда ездют.

Баженов осадил лошадь и снова пристроился за розвальнями Семена, но на всякий случай ощупал гранату «лимонку» в кармане и приготовил наган. Вскоре посланники протоиерея действительно стали разъезжаться с обозом в восемь груженых дровней. Сидевшие в них мужики, проезжая мимо, здоровались, кивая головой. Гриша также с почтением кивал и приветствовал каждого возчика по имени. Когда обоз остался позади, Гриша довольно крикнул Прокопию: