Тайна заброшенного монастыря - страница 3

Часть первая

ПОСЛАННИКИ ПРОТОИЕРЕЯ

1.

Поздним январским вечером 1918 года по Малой Подгорной улице губернского города Петрозаводска шел осторожным шагом человек. Длинная солдатская шинель подчеркивала его стройную фигуру и военную выправку. Он постоянно оглядывался и прислушивался, вжимаясь в черную тень заборов и домов.

– Стой! – как выстрел прозвучал в морозном воздухе грозный окрик.

Человек метнулся к темному подъезду близлежащего дома и замер. Рука его ушла в широкий карман шинели и сжала рукоять нагана. Вдалеке через улицу промелькнула чья-то фигура. За ней пробежали трое вооруженных людей. Раздались выстрелы, и всё стихло. Улица опять была пустынна. Человек облегченно вздохнул и проследовал дальше. Через пять домов он еще раз обернулся, внимательно оглядел улицу и резко свернул к двухэтажному бревенчатому дому. Поднявшись на крыльцо, постучал кольцом ручки о дверь. За дверью послышался скрип половиц и сонный, басистый мужской голос вопросил:

– Кто тут на ночь глядя?

Человек тихо ответил:

– Семён, это я, Митрофанов. Отец Пимен дома?

– Дома, дома, да уж спит небоcь! – заворчал Семён и загремел щеколдой, открывая дверь.

На втором этаже загорелся свет, и сверху с лестницы послышался ровный спокойный голос:

– Семён! Что случилось?

– Это я, Петр Митрофанов, отец Пимен, – опередил Семена поздний гость.

Сверху по лестнице до половины спустился полноватый, с гордой осанкой в спине старец в белой до пят рубашке. На его благородном лице с седыми бородой и усами как будто светились серые глаза с живым и острым взглядом. Это и был протоиерей Пимен, сейчас фактически, но не по сану замещавший епископа Иоанна, руководившего Олонецкой епархией. Епископ Иоанн уехал в Москву, и неизвестно было, когда он вернётся в Петрозаводск. Да и вернётся ли в такие смутные времена?

– Здравствуй, Петр, поднимайся, – поприветствовал гостя Пимен и, взглянув на Семена, попросил: – Принеси еще свечей в горницу, Семен.

Скинув шинель, Митрофанов поднялся вслед за протоиереем. Сел на стул, указанный жестом хозяином. Подождал, когда уйдет работник. Посмотрел на севшего напротив протоиерея и произнес:

– Плохие дела, отец Пимен. Час назад закончилось заседание Совета. На нем постановили реквизировать церковное имущество на нужды революции. Завтра уже могут прийти в церкви и всё забрать. Говорили, что казна у церкви богатая, серебра и камней дорогих много. Всё нужно забрать! В первую очередь к вам придут за казной. Прятать надо!

Протоиерей молча выслушал гостя и задумался. Петра Митрофанова он знал давно. Тесть Петра служил в соборе Александра Невского священником, но не так давно умер. Двоюродный дядька Митрофанова, один из известных горожан Петрозаводска, входил в церковный совет собора Александра Невского. Не сказать что Петр был очень набожным, в отличие от своей жены Марфы, но к церкви относился с уважением, не богохульствовал и крест на груди носил, не в пример безбожникам-большевикам. Петр Митрофанов всю Первую мировую войну провел на передовой, с солдата дослужился до младшего офицерского чина, унтер-офицера. На фронте вступил в партию эсеров, так как считал, что их идеи о земле больше подходят для крепкого крестьянского мужика. Когда он приехал после демобилизации в Петрозаводск, его, как боевого фронтовика, местная партийная ячейка выдвинула в Олонецкий губсовет. Вести Петр принес нехорошие. Но почему-то протоиерей был готов к ним. Об этом или о чем-то подобном говорили все события за последние полтора года: отречение царя, две революции, новая власть непривычных на слух Советов, брожения в умах от речей разных смутьянов.