Даже с разбитым, почти не функционирующим экраном, удалось зайти в интернет и нарыть крохи нужной мне информации.
Самиров Роберт Альбертович, крупный столичный бизнесмен. В прошлом значительная фигура криминального мира. Кто-то до сих пор уличает его в причастности к незаконным делам. И я не удивлена - стоит только вспомнить с каким трепетом и страхом о нем отзывалась сотрудница правопорядка, с которой я вчера разговаривала по телефону. А сегодня мне предоставили шанс лично во всем убедиться. В интернете есть информация о его дочери, но нет ни слова о Ярославе.
Самиров – бандит, сосредоточивший в своих руках огромную власть. Ему не писан закон. И если он захочет стереть меня с лица земли – ему, безусловно, это удастся.
Сознание охватывает дикая паника от того, что я все эти годы жила и понятия не имела от кого дочь родила. Естественно, я понимала, что он влиятелен и богат еще при первом нашем знакомстве. Только круглая идиотка могла бы этого не понять.
И несмотря на всю правду, что открылась сейчас, я все равно тогда не сделала бы аборт. Моя дочь – это вся моя жизнь. И ради нее я готова на многое…
Даже выбраться отсюда ценой своей жизни…
17. 16
Тихие шаги нерешительно замерли по ту сторону от двери.
Я поднялась на ноги. Подошла и открыла.
Экономка вздрогнула. Испуганно на меня посмотрела. Сжала посильнее чашку горячего чая в руках. Почему-то мне показалось, что напиток принесла она по своей инициативе сейчас, а отнюдь не по распоряжению хозяина дома.
Распахивая дверь шире, я отошла в сторону. Позволила ей пройти и поставить чашку на стол.
А как только женщина прошла внутрь комнаты, захлопнула дверь, отгораживая ее своим телом.
— Выпустите меня, — испуганно прошептала экономка.
Я закусила губу, и отрицательно затрясла головой. Выгляжу сейчас, должно быть, как сумасшедшая. Но мне абсолютно плевать.
— Не выпущу. Пока вы мне не поможете, — прохрипела, не узнавая собственный голос.
Женщина отпрянула испугавшись.
— Даже не просите. Даже не просите…
— Нет! Послушайте! Я не виновна в том, в чем Самиров меня обвиняет! — голос сорвался в истерику. Я подлетела к ней и ухватила за руки. — Я спасла Алису! Спасла ее из горящей машины! Я не смогла бы причинить ей вреда! Я клянусь! Но мне нужно отсюда уйти! Иначе он убьёт меня, понимаете?! А у меня дочь… У меня маленькая дочка… И я ей нужна…
Экономка пораженно молчала, разглядывая меня немигающим взглядом из-под толстых очков.
— Я клянусь своей дочерью, что не похищала Алису. Поверьте. И помогите… Вы обязаны мне помочь… Больше некому…
Она еще долго не могла и слова из себя выдавить, явно сомневаясь в решении. Но в конце концов тихо, обреченно спросила:
— Что я должна сделать?
Я с шумом выдохнула.
— Спасибо, спасибо, — залепетала. Сейчас готова была расцеловать эти руки в морщинках. — Мне нужна верхняя одежда и обувь. Или просто… хотя бы обувь. И рассказать, как можно выбраться из дома.
Затаила дыхание. Женщина думала. Напряженно. Усердно. На ее лбу даже выступили капельки пота.
С первого этажа до нас шум донесся. Обе округлили глаза от испуга. Руки женщины пришлось выпустить. Она тут же метнулась к двери, открывая ее.
— Пожалуйста… — прошептала ей в спину, и женщина замерла.
Обернулась.
— Сегодня ночью спать не ложитесь. И будьте готовы.
Дверь закрылась, а я, от поселившейся в сердце надежды, только и продолжала молиться, чтобы до ночи дожить…
