– Ты не торопись, подумай, обсуди с Эльманом, – поспешно заговорила Майя. – Дашь ответ через пару дней, я пока попридержу для тебя должность.
– Спасибо, – искренне благодарю.
Вот и все. Возможно, я нашла занятие по душе и мне не придется сутками напролет жить дома в ожидании Эльмана.
Когда он возвращается, я вздрагиваю и поднимаюсь с места. Глазами тут же ищу на его теле признаки борьбы или, еще хуже, перестрелок. Голова перестраивается, и я уже думаю о том, где искать кровоостанавливающие жгуты и другие медикаменты, чтобы спасти его жизнь…
Но он приходит целый.
Говорит и ведет себя как обычно. Несколько минут сидит с друзьями, осушает бокал спиртного и смеется над шутками Демида.
Сбившись со счета, дрожащими пальцами я беру в руки недопитый бокал вина. Я не умела пить и никогда не делала этого в больших количествах, но, испытав большое количество стресса, не могу остановиться.
– Тебе хватит, Ясмин, – перехватывает Эльман, стрельнув в меня строгим взглядом.
Он притягивает меня к себе за талию, словно утешая.
А затем велит собираться.
– Мы поехали, Ян.
– Давай.
Я перебрасываюсь с Майей несколькими словами, обещая через несколько дней дать ответ по поводу университета.
Черт. Лишь выйдя из клуба на свежий воздух я понимаю, что ноги почти не держат, а в голове ощущается легкое головокружение.
– Ты замерзла? Дрожишь вся, – чертыхается Эльман.
– Было страшно, – признаюсь тихо.
Эльман прижимает меня к себе – резко, испульсивно, крепко. Я сдаюсь, погружаясь в его сильные объятия.
– Я сказал тебе не бояться, – произносит вкрадчиво. – Говорил же?
– Говорил. Только на кону слишком многое, Эльман.
Мы возвращаемся домой к ночи, за окном к тому времени совсем стемнело. Голова по-прежнему кружится, а тело от передозировки адреналина и алкоголя давно стало просто ватным. Я стягиваю босоножки с ног и угождаю прямо в объятия Эльмана.
На этот раз поцелуй длится чуть больше. Прижавшись бедрами к его – ощущаю самое дикое желание и тихонько дрожу.
– Ты напилась.
Чувствую недовольство в его голосе. Неприкрытое.
– Немножко.
– Твою мать, Ясмин…
– Не трогай мою мать, – хмурюсь, отталкивая Эльмана. Неуспешно. Потому что он своих объятий не разжимает.
Подхватив меня на руки, куда-то несет.
Я обвиваю его шею руками и утыкаюсь в щетину, вдыхая запах сандала и чувствуя на губах горечную сладость.
Когда он опускает меня на кровать, я слышу обещание:
– Он больше не будет искать тебя на моей территории.
Я благодарно киваю.
– Он тебя больше не найдет.
Я снова киваю, хватаясь за его рубашку и неотрывно глядя на его губы.
– Тебя никто не найдет, Ясмин.
– Ты спрячешь? – смеюсь тихонько, шутливо.
– Уже.
Они были чуть полными, с четким очерченным контуром. Эти губы умели целоваться, я знала это наверняка и… хотела повторения.
– Поцелуй меня и покончим с этим, – прошу его, поднимая чуть расплывчатый взгляд на его сердитые глаза.
– Зачем столько выпила?
– Потому что боялась быть трезвой в эту ночь, – выдыхаю.
Расставив руки по бокам, Эльман склоняется над моим телом.
И усмехается. Недовольно, жестко. Он навис надо моим телом, но брать не спешил. Стал неспеша раздевать, снимая так сильно не понравившийся ему комплект.
Я приподнимаюсь, позволяя ему стянуть с себя юбку и топ. Остаюсь в одном лишь белье и ловлю его горящий взгляд. Эльман опускает ладонь на мое лицо и обводит большим пальцем губы, раскрывая их.
Смотря только в одну точку, он проталкивает палец между губ и хрипло просит:
