Тайная жизнь гениев - страница 42

Однако это трагическое событие освободило Марселя от некоторых ограничений. Так, теперь в доме писателя стали периодически жить молодые мужчины, которых он содержал как секретарей или слуг. Но ради памяти покойной матери Пруст старался скрывать свою нетрадиционную сексуальность.

И все же, несмотря на болезни, Пруст не был домоседом. Например, ему нравились продолжительные автомобильные поездки. И для этих целей он обзавелся даже собственным автомобилем— в то время достаточно редкое и дорогое приобретение.

Имел Пруст и личного водителя – молодого, симпатичного, но несколько вульгарного юношу. Это был выходец из Монако Альфред Агостинелли. Ему недавно стукнуло 19 лет. И поэтому трудно сказать, что больше привлекало внимание Пруста во время его загородных путешествий: благоухающие сады и цветы или его шофер.

Но недолго Агостинелли украшал жизнь писателя. В 1914 году Альфред уехал на юг Франции и поступил в авиашколу. Однако во время второго тренировочного полете его самолет упал в море. Альфред погиб…

Впрочем, Пруст недолго оставался в одиночестве. Еще в 1911 году, находясь в гостях у графа Орлова, Марсель обратил внимание на тридцатилетнего лакея, носившего редкое и довольно изящное имя – Альбер де Кюзиа. Но Пруста поразила даже не красота молодого человека, а его глубокие знания родословной почти каждой знатной фамилии. И когда писатель достаточно близко сошелся с Альбером, он неоднократно прибегал к его консультациям для своих романов.

Спустя какое-то время уже поизношенный Альбер де Кюзиа открыл в Париже публичный дом для мужчин с нетрадиционными сексуальными наклонностями. И Пруст не только материально поддерживал предприимчивого Альбера, но и сам нередко посещал это сомнительное заведение, известное среди соответствующей публики как «Отель Мариньи».

Говорят, что автор знаменитой «Эмиль, или о Воспитании» с большой неохотой вспоминал некоторые эпизоды из своей юности. И это понятно. Ведь в молодости Жан Жак Руссо какое-то время был законченным извращенцем. Он находил пустынные улицы, глухие переулки или темные аллеи и, якобы удовлетворяя естественные потребности, располагался так, чтобы показать проходящим девушкам и женщинам свои обнаженные ягодицы. И он испытывал неописуемое наслаждение, когда женщины, негодуя, обзывали его самыми обидными словами. А при мысли, что кто-нибудь из них так рассердится, что поймает его и высечет розгами, его буквально лихорадило, поскольку ему этого очень хотелось.

Однажды он проделал свое любимое действо возле колодца, из которого несколько девушек набирали воду. И вдруг одна из них, увидев молодого человека в непристойной позе, в испуге начала громко кричать, Руссо едва унес ноги от сбежавшихся на шум мужчин и женщин.

А вспыхнула эта страсть у Жан Жака еще в малолетстве: 8-летним мальчиком Жан Жак неожиданно влюбился в свою воспитательницу мадемузель Ламберье. В столь юные годы будущий писатель и философ не выделялся особой живостью мысли, да и в целом не отличался особым прилежанием в учебе. Поэтому воспитательница нередко выговаривала ему и грозила наказать розгами. Но эти угрозы на Руссо не действовали.

И однажды мадемузель Ламберье перешла от слов к делу и отхлестала воспитанника по голым ягодицам. Но тот вместе с болью и стыдом испытал еще и неведомое ранее сладострастное ощущение. Оно вызвало у него неудержимое желание подвергнуться наказанию розгами снова, и, когда вскоре это случилось, он опять испытал то же чувство наслаждения. Возникла условно рефлекторная связь между чувством боли и половым возбуждением, которая сохранялась еще довольно продолжительное время. Эта страсть оказалась столь велика, что он примыкал к группе девочек и начинал играть с ними в «школу», требуя от тех из них, которые играли роль учительницы, сечь его розгами.