Когда мы остановились у деревянных дверей церквушки, поля уже устилал пока ещё неокрепший туман.
– Ты, давай это, там поскорее. Нам ещё обратно идти, – поторопил я Ави.
– Да не бойся ты, если что, здесь переночуем. Мама же знает, где мы.
Я ничего не ответил брату. Противно было, что иногда он оказывался смелее меня или же я иногда оказывался благоразумнее. Хотя начерта мне моё благоразумие тут, на земле Эйре?! Старый Стенли пригласил нас войти и проговорил с Ави полчаса. Предложил нам вина. Я успел сказать, что мы не пьём, перед тем как Ави согласился бы. Мы сказали ему, что живём в домике на холме. И он только закивал. Он был рад нам, как будто мы его верная паства. Как будто он всегда знал нас. Осведомился о делах мамы, спросил, не нужно ли ей чем помочь. Мы заверили его в том, что теперь мы приехали и будем помогать ей. Ави пожаловался на мисс Шерри.
– Верно, дитя моё. Противное животное. Но ведь и с ним легко поладить. Немного ласки и любви, да – и отвяжите её от кола.
– Так она же всю картошку поест! – запротестовал я.
– Сын мой, не для одного человека растёт картошка, но для всех, – ответил отец Стенли и, подмигнув мне, похлопал меня по плечу.
Он проводил нас до дверей и, помахав на прощание рукой, пригласил заходить к нему на службы, когда нам удобно.
– Ты видел у него на запястьях шрамы? – обратился я к Ави, как только мы вышли. Но брат ничего не ответил. Кажется, он думал о чём-то своём и, словно назло мне, шёл всё медленней и медленней, пока и вовсе не остановился и не сел на землю.
– Знаешь, Том, мне кажется, что я никогда не покидал этого места, что я знаю здесь всё вокруг, каждый куст, каждый холм, словно бы даже бегал по ним во сне. Правда. Мне даже кажется, что я помню всю радость, что переполняла меня тогда. У тебя нет такого чувства?
– Ну… – признался я, садясь рядом.
– Тихо так… Не то что в городе, – наконец сказал он.
– Стало вдруг… – съязвил я.
– А в книгах всё про битвы, про битвы, и хоть бы где про красоту, про этот покой, а?
– Угу. Стихи читать надо, а не легенды: там тебе и про покой, и про травку, и про любовь.
– А чем тебе легенды не стихи? – запротестовал Ави.
Я лишь отмахнулся. Я не любил спорить с ним: мы всё равно думали одинаково, только я иногда делал вид, что это не так. Хотел как-то отличаться от брата. Мало было, что мы так похожи, что даже папа нас путал, так ещё и думать, как Ави?.. То же самое он мог сказать и обо мне.
Мы просидели, наверно, минут пять молча.
– Том, мне кажется, что мы не одни, – вдруг сказал Ави и положил руку на винтовку.
– Ерунда, – сказал я и, уверенный в том же, поднялся на ноги и заозирался вокруг. Вокруг нас были лишь кусты, низкие и ветвистые. Я слегка улыбнулся, узнав в них дикий тёрн и шиповник. Ави поднялся следом и, опустив ствол винтовки к земле, забегал глазами по сторонам.
– Как думаешь, это заяц? – спросил он серьёзно.
– Не англичанин же, – так же серьёзно ответил я, на что Ави только шикнул на меня. Мы осторожно двинулись к кустам, то и дело останавливаясь и оглядываясь.
– А если он на нас набросится? – шёпотом спросил Ави.
– Я дам дёру, – предположил я.
– Угу. Только после меня.
– Ш! Тихо… я всё равно быстрее бегаю.
Обойдя третий куст, мы увидели в земле нору. Она была довольно большой, по краям поросшей травой и мхом. Правда, мне показалось, что она немного великовата для зайца, но я не стал озвучивать свои мысли. Ави ткнул дулом в нору. Ничего.
